Религия

Слово мосад на иврите значит просто учреждение. Оно тихо и неприметно работает в зарубежных странах. Когда это учреждение возглавил Меир Даган, в некоторых странах участились странные происшествия. Один за другим стали гибнуть главари террористических организаций. Кого-то из них настигала пуля, а других — неизвестно откуда прилетевшая маленькая управляемая ракета.

Tолстой, видимо, ожидал, что я в порыве раскаянья упаду перед ним на колени, но выглядел до того нелепо, что я громко расхохотался — здоровым и задорным, почти детским смехом. Этот смех сразил его, как внезапный удар молота в лоб поражает взбесившегося быка; он опустился, почти рухнул на бархатное кресло и жалобно раскрыл рот, не в состоянии произнести ни слова.

«Еврей Апелла» — притча, повествующая о судьбе еврейского народа. Апелла олицетворяет еврейский народ, который пашет, лечит, шьёт, строит. Это мудрецы, юристы, книгочеи, медики, ремесленники, музыканты. И этот народ возвращается в Иудею.

Концептуальное и постконцептуальное искусство в значительной мере основаны на феномене концептуальной идеи — понятии в равной степени и художественном, и философском, поэтому крайне близком еврейскому схоластическому мышлению, базирующемуся на основных принципах иудаизма.

«…тот, кто привык действовать «во имя своё», не может рассчитывать на помощь извне. Потому что, сосредоточившись полностью на своих интересах, он перестаёт воспринимать мир в истинном свете. Человек, живущий только для себя, опирающийся только на своё мнение, уже тем самым отвергает единство творения и лишает себя естественной связи с его мощью. И когда сталкивается с настоящими трудностями, он не знает, откуда можно взять сил для их преодоления…»

«А без страха, если бы кто и на небеси жительствовал, по слову преподобного Петра Дамаскина, не получит пользы, имея гордыню, которой сатана, и Адам, и многие пали. Ежели и святым всем в слове Божием предписывается иметь страх Божий, по сказанному: Бойтесь Господа, все святые Его, ибо нет недостатка у боящихся Его (Пс. 33, 10), то кольми паче нам, грешным и неисправным, необходимо иметь страх Божий и страх смерти и Страшного Суда Божия и вечных мук во аде, растворяя страх сей надеждой наследовать Царствие Небесное, если будем елико возможно понуждаться на покаяние и исправление…»

Повесть «Шимшон» является достаточно свободной и не привязанной жестко к библейскому тексту его литературной интерпретацией. Автор выражает надежду, что брошенная им в бочку с пряным питьём древности щепотка современных представлений не повредит исконному аромату напитка.

Лётчик смотрит на автомобиль, мчащийся по шоссе, и говорит: «Чуть набрать скорости, и он мог бы взлететь». Интеллигент смотрит на правителя и говорит: «Добавить бы ему ума и смелости, и страна бы взлетела в царство благополучия». Отсутствие крыльев у автомобиля и зрелых подданных у правителя в расчёт не принимается.

Отец пророков и дописьменные пророки (не они писали — писали о них) были почти всесильны. Откликаясь на их молитвы, Господь творил чудеса. Скала откликалась водой (Моше), пророков-язычников огонь пожирал (Илияѓу), плащом рассекал воды Ярдена Элиша. Чудеса были формой диалога Всемогущего с избранным Им народом и человечеством.

В стремлении мудрецов ограничить мученичество, а не безусловно рекомендовать его, звучит трагическая нота. Документы не только эллинистического периода, но также времени крестовых походов, свидетельствуют, что евреи предпочитали смерть обращению в другую веру или культуру и принимали мученичество далеко за пределами строгих требований закона.

Вопрос состоит в том, как при таком глубоком знании предмета, знакомстве не только с современными статьями, но и с историографией проблемы, автор мог прийти под конец к такой узкопартийной, даже конъюнктурной, позиции. Таким образом, данный очерк не столь тривиален, как может показаться на первый взгляд.

Мы видим, что антитеза праведники ― нечестивые (псалом 37) существует и в псалме 92; нечестивые также уподобляются траве, а праведники отождествляются уже с пальмой и кедром.

Сионисты-социалисты не понимали такой простой истины во времена Жаботинского, не понимают они этого и в наши дни. Левые упорно стремятся умиротворить арабов экономически выгодным сотрудничеством и опаснейшими для еврейского государства территориальными уступками. Но арабы воспринимают эти действия как доказательство слабости и трусости евреев.

Из сионистских соображений евреи ишува выбрали «остаться» и стать поданными султана. При этом понимая, что такое решение может привести их в ряды воюющей армии. Армии, не слишком заботящейся о своих солдатах вообще и не слишком дружественной по отношению к евреям в частности. Но для них самым важным было сохранение ишува.

«Древние мудрецы говорили: кто не противится судьбе, того она ведёт по дороге жизни; а того, кто сопротивляется, по этой же дороге тащит за шиворот. Так обстоит и с исполнением заповедей. Мы можем какое-то время действовать произвольно, но довольно скоро наказы-наказания (указания) Божьи обратятся для нас в суровые испытания…»