Религия

Уже в Древнем мире появился особый социальный слой посредников в общении людей с миром сверхестественного, миром богов и духов, как злых, так и добрых. Жрецы и волхвы, ясновидцы и знахари, чародеи и пророки, ворожеи и колдуны, святые старцы и ведуны почитались и были необходимой частью культурной традиции.

1920-е годы были далекими от достатка. Однако раз в неделю на шабес (субботу) у всех на столе находились халес (хала) и кусочек мяса. Принято было делиться друг с другом, чтобы встретить царицу-субботу, как подобает евреям. В 1933 г. голодали все, но даже тогда соседи делились отрубями и кислой капустой… Параллельно с этой жизнью существовала советская власть. Все дела Пуховичей вершил сельсовет, где заседали тоже евреи — дети прихожан синагог.

Когда я писал статью, то я до последнего откладывал переход к этой страшной теме — еврейским погромам. Не мог заставит себя описывать зверские убийства, садизм, пытки, издевательства, изнасилования, порой на глазах детей, родителей или мужей… О грабежах и говорить нечего.

Но одно дело — обнаружить характерные черты своего народа, и совсем другое — считать их ценностью, стремиться сохранять как необходимую часть своей личности. В особенности те, что скорее не помогают, а мешают жить.

Сила тьмы представлена традиционным врагом левой критики — крупным бизнесом и рынком с их «жадностью» и «эгоизмом», нас губящими. Против этих могущественных сил выступают силы света — активисты, неправительственные организации, люди, вдохновленные самоотверженной заботой о будущих поколениях, а не стремлением к собственному комфорту.

Когда-то давным-давно, как рассказывают мне местные люди, существовало Шотландское королевство и древние шотландцы, играющие на волынках служили теми, кто призывал людей воевать в проходивших тогда войнах. Но те дни уже давно позади. Сегодня — совсем другая история. Вот стоит волынщик возле старинного великолепного здания Эдинбурга, а группа русских туристов собралась возле него и смеётся.

Именно новый семейный статус писателя, свежеиспеченного супруга, стал причиной серьезных осложнений и в личной, и в творческой жизни. Использование в новой новелле впечатлений времен сватовства – роскошной виллы Прингсхаймов на улице Арси, еще более шикарного дворца родственников Кати в Берлине, – несомненно, бросало тень на его новую родню, заставляло думать, что рассказ – про них.

Нечто вроде «еврейского духа» существует не только в глазах тупых антисемитов, но также для интеллектуально и морально мощных людей науки. В чем суть этого духа, казалось бы, лучше других мог понять Томас Манн, знаток человеческих душ и великий художник. Но так и не сумел.

Библия — неполиткорректная книга. В ней полно примеров еврейского плутовства, коварства, предательств, торгашества, жадности, трусости и преступлений. Казалось бы, зачем евреям в своем Священном писании громоздить на себя такие грехи. Ответ простой: чтобы очиститься от них. Вообще-то Библия — роман об интимных отношениях еврейского народа со своим Богом. Авраам с Богом на «ты» (здесь Томас Манн вторит Мартину Буберу).

К сожалению, есть и документы, и факты, и чудом выжившие свидетели таких зверств, которые просто не укладываются в человеческое сознание. Именно палачи и изуверы из числа бывших советских граждан внесли в дело «окончательного решения еврейского вопроса» ту страсть, которой были лишены служащие бездушной машины гитлеровского государства.

Я тоже считаю, что ученики ешив должны служить в армии и вносить свой вклад в защиту нашей родины. В этой связи я вспоминаю слова Моше Рабену к коленам Израилевым, желающим остаться на восточном берегу Иордана: «Ваши братья пошли на войну, а вы будете здесь отсиживаться?». Знай, что участие в войне настолько важная мицва, что в Мишне говорится, что на войну «выходит жених из комнаты и невеста из-под хупы».

И все же, почему командование Юго-Западного фронта доверило судьбу секретных документов именно лейтенанту Дробу? Сам он считал, что по крайней мере отчасти, из-за его еврейского происхождения. В начальный период войны Красная Армия столкнулась с массовым дезертирством и переходом на сторону врага отдельных лиц и целых воинских частей. Как этнический еврей, он был на этот счет вне подозрений.

Мои поиски были сродни настоящему детективному расследованию. Иногда я заходила в тупик, но чаще мне неожиданно везло. Мне пришлось расшифровывать сложночитаемые списки колонистов на иврите, разбирать записи в Метрических книгах XIX века, перечитывать множество статей в интернете, искать однофамильцев в соцсетях…

Евреи начали покидать Пришиб ещё до Первой мировой войны. Часть семьи Забродских эмигрировала в Америку, приняв там фамилию Brody. Туда же отправились некие Sam Bass и Шулим Бродский. Не обошла общину и Первая мировая война… Во время Гражданской войны многие семьи переселились в города. После войны последовала новая волна эмиграции, притом многие из пришибских (и гальбштадтских) евреев отправились именно в Палестину.

Закупочная комиссия Третьяковки отобрала мои работы, это была первая закупка такого уровня. Мне исполнилось сорок семь, я был необычайно худ, пребывал в состоянии сосредоточенности и считал свой жизненный цикл завершенным, это знание было не трагическим, а естественным и светлым. В таком состоянии я уезжал в Дом творчества «Сенеж».