Обзор

В иудаизме перевод Торы на греческий язык явился плодом труда выдающихся учёных раввинов. Тем не менее, в Иерусалимском Талмуде этот перевод был признан большой бедой. Его неприятие было следствием убежденности, что «никакой перевод не покрывает все возможные смыслы первоначального текста. Неизбежно, что любой перевод — это интерпретация, он не может иметь абсолютного характера ибо то, что сказано на иврите, не тождественно сказанному на другом языке».

В Израиле нет религиозного принуждения. Есть светское принуждение. Возможно, это — не позиция широкой публики, но именно так харедим воспринимают вещи. Оглядываясь вокруг, они видят навязывание ценностей, которые они отвергают, поведения, которое их расстраивает, публичного дискурса, который они не разделяют.

В наши дни, по крайней мере, половина курсантов — это религиозные сионисты. В недалёком будущем они составят большинство офицерского корпуса ЦАХАЛа. У них очень сильна мотивация стать хорошими военными профессионалами, надёжными защитниками нашей страны. А в современных армиях для победы в бою интеллектуальный уровень воинов важнее, чем численность войск.

Плавно переходим в спальню, белье изысканное, и… ничего не получается. Я колючий и скованный. Позавчера весь вечер ходил с ней по пляжу возбужденный. Сегодня, когда увидел ее сообщение, и во время танца — тоже. А тут вдруг скрутило, как судорога.

В финале добавим немного романтики, как же без нее, коль речь заходит о дамах, тем более красивых. Пишут, что Ребекка Гратц стала прообразом Ребекки в романе Вальтера Скотта «Айвенго», красавицы-дочери еврейского купца Исаака из Йорка. Роман вышел в 1819 г. и пользовался феноменальным успехом — первый тираж в 10 тыс. экземпляров разошелся в две недели!

В результате во всей Европе возник и неудержимо крепнет не левый, как кому-то кажется, а правый крен. Защитники консервативных ценностей ситуативно блокируются с правыми экстремистами и забирают себе все больше и больше голосов и власти, а Орбан в Венгрии даже заполучил диктаторские полномочия.

Для Апта немецкий язык родным не был, но владел он им прекрасно, а переводил с него как никто… Всё это, конечно, известно читателям, знакомым с его переводами Томаса Манна; мне же, не читавшей его переводов с немецкого (Томаса Манна я читала на английском) это известно просто по моим детским воспоминаниям о папиных телефонных разговорах с Аптом.

Особое недовольство Максимова вызвали статьи по истории естествознания. В статьях «Гельмгольц», написанной П.П. Лазаревым, «Галилей», написанной С.И. Вавиловым, «Гарвей», написанной А.Ф. Самойловым, Максимов усмотрел противоречия с тем, как оценил этих ученых Энгельс в «Диалектике природы».

И тогда у некоторых драг-дизайнеров появляется авантюристическое желание сохранить свободу исследований и при этом не быть никому обязанным. Такое желание, в принципе, выполнимо: надо лишь основать свою мини-компанию — «старт-ап». Это трудно и очень рискованно — гораздо больше половины старт-апов выходят из бизнеса в течение первого года существования, — но все же возможно.

Дальнейшая переписка Герасимовича и Шепли показывает, как все более расходились условия жизни и работы обоих корреспондентов. Шепли, независимо даже от экономических трудностей США и при всей своей загруженности директорскими обязанностями, продолжал работать в условиях общей стабильности своей жизни и деятельности, обоснованно не теряя оптимизма.

Слово «барокко» обычно возводят к названию жемчужины неправильной формы. Эта трактовка давным-давно воспринимается как банальность, что по-видимому, не вполне справедливо. Во всяком случае, американскому литературоведу Гилберту Хайетту (1906‒1978) удалось извлечь из этого словарного определения жизнь и огонь, которых мы и не предполагали в этих стершихся от долгого употребления словах.

Скорбный список так длинен, что почти бесконечен. Когда я думаю о бессмыслице кровопролития и гибели невинных, вспоминается Сартр: «Люди. Людей надо любить. Люди достойны восхищения. Сейчас меня вырвет наизнанку». И еще становится понятнее, почему через два часа после объявления о смерти Франко во всех магазинах Барселоны полностью раскупили запасы шампанского.

В недрах ОГПУ уже набирал силу другой процесс: чекисты собирали против академика разнообразные обвинения. Нет ничего удивительного, что после первых же арестов те, кого причислили к руководителям «Трудовой Крестьянской Партии», стали оговаривать Вавилова. Слишком яркой была его фигура, слишком он был на виду и так легко было обвинить во всех грехах тяжких человека, про которого все знали, что он — отпрыск миллионера.

Трудно объяснить, даже самому себе, как живописцу Ирине Дмитренко удалось передать на листе бумаги и атмосферу домашнего уюта интеллигентной семьи начала ХХ века, и таинство рождественской елки, и ту безвозвратно канувшую в прошлое жизнь.

К середине ХХ столетия немецкие евреи в Германии и русские евреи в России настолько тесно слились с языком, культурой и образом жизни «большой» нации, что более интимное единение групп трудно себе представить. Это, однако, не только не смягчило дискриминацию «малой группы», но даже и усилило подозрения в скрытой и замаскированной её вредоносности, в извращении истинных, природных ценностей народа-хозяина.