Обзор

А эти люди – что с них взять? Они бездумны и строптивы. Пусть скоротечна благодать – Всё, чем умы и души живы, Способны за неё отдать. Сломав каноны и препоны, Уничтожая и губя, Они ослушались Тебя И по своим живут законам.

На Мертвом море Грязь лечебная и сера, В море два пенсионера, Под зонтом играют внуки... Плавится асфальт от скуки.

Давид Шарир родился сразу театральным художником. Нет, конечно, не в буквальном смысле. Родился он в подмандатной Палестине в 1938 году, в Тель-Авиве, в обыкновенной семье иммигрантов из Украины и Бессарабии. Его отец владел весьма востребуемой профессией землемера и, видя, как мальчик увлеченно рисует целыми днями, снабжал его самым необходимым - бумагой и карандашами. Это было главным впечатлением детских лет будущего мастера. А еще - театр «Габима», который находился совсем недалеко от дома и родители не пропускали в нем ни одной премьеры. Давида, по причине малолетства, приходилось брать с собой, поэтому он не только знал артистов в лицо, но и помнил наизусть все роли. Правда, тогда никто не мог предположить, что через несколько лет служители Мельпомены сами будут внимательно ловить каждое его слово.

Играли словами – украли Полцарства, хлебнувши с утра Для храбрости. Слышишь, Украйна, Мне стыдно – ты слышишь, сестра? Играли словами – случайно Убили под крики «ура!» Им нравится это. Украйна, Мне страшно – ты слышишь, сестра?

Там ангелы пели, поземка мела, Цвела в новогоднюю стужу, Сама я в себе лабиринтом была, И мне не хотелось наружу.

И пауза со вкусом вишни пьяной - как пауза в сонате фортепьянной: звук не растаял полностью, завис и каплею вот-вот сорвется вниз...

«...Мне посчастливилось участвовать в секционном заседании «Россия-Запад-Восток в диалоге культур» с докладом «Экологическая художественная литература – экология души человечества». Очень удивило, что Дальний Восток России представляли только двое: я и литературовед из Якутии Г. Т. Андреева. Понравилась организация проведения Конгресса, размещение и обслуживание, культурные программы. Удалось познакомиться и пообщаться со многими знаменитыми людьми, например такими, как бард Александр Городницкий и поэтесса из Англии Лидия Григорьева. С юности я пел песни Городницкого и даже не мечтал с ним познакомиться, а тут вот неожиданно такой подарок!..»

То так прилагаю, то эдак, горюю, как немощно-сир, как тёмен, скажу напоследок, мой жидобоязненный мир!

Шёл дождь, навзрыд, по встречной полосе, На перекрёстках мелкой изморозью всхлипывая, Рыдал, захлёбываясь в собственной красе, Пока неслась ему навстречу роща липовая. Пока летела с вёдрами наперевес, Грозя грозой, растрёпанная радуга, И пробегал трусцой сосновый лес, И приближалась центробежно Ладога.

Девочка рисует Я читаю сказку: бабка и корыто, рыбка золотая - плавники дугой. В кухне пьяный батя спорит с дядей Витей, будто бы у русских рай совсем другой. Папиросой в шторке батя дырку выжег, Витя засмеялся: будет нам буза. Мамка пилит батю: пьяница да рыжий, нарисую бате черные глаза. А в раю, наверно, сладкая малина, кормят шоколадом, колой, шаурмой... Мишка тети-Танин, жирная скотина, мне кричал недавно: батя мой - не мой, что на самом деле батя - дядя Витя, и шептались бабки кучей на крыльце: "Ох, глаза-те черны...сходства не ищите, нету ни в повадке, ни в самом лице." Мама называет дядю Витю "мачо". Я раскрашу батю с головы до пят...а в раю, наверно, бабки не судачат, и не топит Мишка маленьких котят. "Провожу Витюху...Не играй у печки. Маме скажешь: пили с дядей Витей морс." А в раю, наверно, теплые крылечки - чтобы пьяный батя ночью не замерз...

Ниневия… рак души не лечится, Ненависть растет, как на дрожжах. Пятая колонна человечества Гибнет на последних рубежах. Сквозь поля, засеянные ложью, Серые зыбучие пески, В темноту бредут по бездорожью Жалкие разбитые полки, В полном беспорядке отступая На неподготовленный плацдарм, Слушая, как шепчет ночь слепая – Мне отмщение, и аз воздам.

Обзорно-аналитическая статья члена жюри молодежного фестиваля "Дон литературный - Ростовское время-2014"

Переходим к главной проблеме цикла. Ее мы определили как для данной статьи, так и для всех статей цикла «Исторический антисемитизм». Проблема заявлена так: «Как проявлялся исторический антисемитизм в источниках, трудах историков и в литературных исторических произведениях от Киевской Руси до наших дней и как он влиял на формирование национального самосознания в России и в Украине. Охватить весь объем материала невозможно, но будем выбирать основные образцы этой разновидности антисемитизма. Не будем забывать и об историках-филосемитах, которые и спасали честь исторической науки России и Украины. Переходим к отдельным историкам.

Случайно ли, что наши герои – эйнштейнианцы, релятивисты в гуманитарной сфере и художественном творчестве – вступали в идеологические конфликты с властью, репрессировались и даже погибали: о. П. Флоренский расстрелян в 1937 г.; А.Ф. Лосев был арестован в 1930г. (освобождён в1933 г.), в 1930–1940-е гг. был лишён возможности печататься; В.В. Хлебникова травили как идеалиста и мистика; Е.И. Замятин арестовывался и вынужден был в конце концов эмигрировать в 1931 г.; А.П. Платонов после 1929–1930 гг. стал фактически запрещённым писателем, его великие романы «Чевенгур» и «Котлован» были напечатаны в СССР только после перестройки. Забегая вперёд, заметим, что О.Э. Мандельштам и А.В. Введенский, о которых пойдёт речь ниже, также погибли в сталинских лагерях (первый в 1938 г., второй – в 1941 г.).

Что же касается репрессий, то, как написал Высоцкий, «... нас хотя расстрелы не косили,...» («Я никогда не верил в миражи...»), — но выставки Шемякина арестовывались и работы конфисковывались. А инициатором преследования зачастую являлись не правоохранительные органы, а Союз художников СССР. И «прелести» карательной психиатрии художнику довелось испытать на себе в виде принудительного лечения в городской психиатрической больнице №3 им. Скворцова-Степанова. Надо учесть также его религиозный опыт: работал над поисками новых форм в иконописи, «послушничал» в Псково-Печерском монастыре. Следовательно, Шемякину хорошо известен язык библейской притчи, когда за бытовой историей скрывается куда более глубокий смысл. Да и приёмы символизма и аллегории органически свойственны многим его работам, что вполне оправдывает попытки найти черную кошку даже в тёмной комнате, исходя из ощущения, что она там есть. Как сталинские репрессии и война отразились в творчестве и повлияли на мировоззрение Высоцкого хорошо известно: вспомним напр. «Баньку по-белому», «Штрафные батальоны», да и весь цикл военных песен.