Публицистика

Пристальный взгляд

Письмо в редакцию

Судьба гимназии и гимназисток

Более сорока лет автор собирает материал о Холокосте в городе Горки Могилевской области (Беларусь), где фашисты и их приспешники 7 октября 1941 года, расстреляли более 2500 человек. Их убили только за то, что они были евреями. Их призывали не паниковать.

Пастернаковская переполненность бытия и его неделимость на несоизмеримые плоскости не оставляют места страху смерти как предела жизни. В поэтах такого мироощущения все пропущено сквозь личное «я». Но – странным образом – это не порождает в итоге эгоцентризма, напротив: возникает беспредельная растворенность в сущем. Рождается незамкнутое пространство многомерной вселенной, ее ритмы и образы.

Население анклавов, на протяжении десятилетий получающее международную гуманитарную помощь, развращено подачками и слабо заинтересовано в экономической независимости. Если бы сегодня вдруг случилось чудо, и на данной территории появилось суверенное государство, оно ни дня не смогло бы существовать без иностранной экономической помощи.

Серпантин к знаменитому морю только на первый взгляд кажется плоским и игрушечным, он извивается многократной лентой Мёбиуса, как при посадке самолета в сложных условиях с переменным порывистым ветром. Уши закладывает, картинки за боковыми стеклами размываются спецэффектом.

Сама по себе человеческая личность невелика; она обретает величину и объем лишь в соединении с чем-то внешним, чем-то таким, ради чего стоит жить человеку, ради чего он готов умереть. А потому реальные ценности размещаются снаружи, а не внутри нас. Снаружи, где семья, земля, страна, работа. А внутри нет ничего, кроме ливера, дурно пахнущего ливера.

Всем понятно, что разведывательная деятельность секретна по своей сути, но демократические страны плохо воспринимают ситуацию, когда большинство аспектов этой деятельности закрыты от глаз публики. «Народ желает знать» - таков красивый лозунг журналистов.

Речь пойдет о четырех сюжетах Торы, давно и прочно занявших свое место на страницах мировой литературы, каждый из которых раскрывает одну из сторон антисемитизма. Вообще, число четыре – достаточно важно в еврейской традиции: о четырех сыновьях говорит Пасхальная Аггада, четыре бокала вина выпивает каждый участник Сейдера и, что, в нашем случае, наиболее важно, на четырех уровнях (ПАРДЕС – пшат, ремез, драш и сод) толкуется Тора.

Главная беда немецкого еврейства сегодня - покорная пассивность масс, их социальная и политическая безответственность (каждый сам за себя!), чрезмерное чинопочитание и т.д., выработанные опытом жизни при тоталитаризме. Самое страшное, что "правила игры" в структурах немецкого еврейства не только не способствуют искоренению этого наследия прошлого, но, наоборот, работают на его закрепление.

Когда искушенный европеец смотрит "Отелло", он знает, что Дездемону не совсем задушат, что все понарошку. Ни Герман, ни его актеры, ни его зрители этого не знают. Здесь все взаправду, четвертая стена сломана. Так бывает только в молодой культуре.

Шимон Дубнов в юности прошел путь Уриеля Акосты, воспротивившись религиозным догматам. При этом он оставался иудеем, не отказываясь, как и Акоста, от своего еврейства и культурных ценностей своего народа.

Предположим, что еврей – это тот, кто рожден от матери еврейки и не сменил веру. Тогда почему в разделе "Еврейские судьбы" помещен портрет Николая Рубинштейна? И при чем тут Владимир Высоцкий? А если определение другое, то почему не упомянуты Борис Пастернак или Александр Галич? А почему в советском периоде не отражена роль грузинских, горских, бухарских евреев, крымчаков и их общин? Ручаюсь, они были бóльшими евреями, чем Высоцкий.

Легитимность требует жертв, человеческих жертвоприношений, ей скармливают детей, а ты посылаешь новобранцев на войну только с письменного разрешения матери – «михтав аскима». И это когда вся планета уставлена языческими истуканами скорби, им воздаются государственные почести, чем их больше, тем оправданней существование государства. Твои гилады шалиты колют глаза миру, все еще закладывающему для прочности в основания своих домов младенцев.