Публицистика

Что же касается «русских» обитателей Гиты, то за 19 лет, минувших с момента возрождения поселка, их ряды существенно поредели. Причина та же, что и 30 лет назад: жуткая, допотопная подъездная дорога…

В поселении Падуэль есть удивительное место – смотровая площадка, которую в свое время Ариэль Шарон назвал «Балконом страны» и название это прижилось.

Основа арабского общества – это семья, но не семья в нашем, западном понимании, где «папа, мама и я» или, к примеру, «папа, папа и я», а то, что можно назвать племенем.

Следует отметить еще специфику именно еврейской библиотеки: до сих пор не существует единого для всех библиотек классификатора еврейских книг. Разные библиотеки используют разные системы классификации.

Коллективная честь плохо переносит удары судьбы и ищет порой иррациональной, прямо-таки невротической защиты. Так, египтяне, безусловно проигравшие войну Судного дня, ежегодно празднуют её начало как славную победу, совершенно вытесняя из сознания реальное положение своей армии в конце войны.

Проведя тщательные исследования, профессор Голдман вскрывает структуру обогащения нынешних миллиардеров. Некоторые из них были частью номенклатуры, в том числе Вагит Алекперов, который приватизировал для себя часть министерства газовой промышленности и стал президентом «Лукойла».

Лишь рабы столь небрежно, легко отрекаются от веры, традиций, правил, унаследованных от предков. Лишь рабы сжигают мосты к прошлому, неважно какому, но их же собственному.

Одного, только одного из перечисленных здесь мною пунктов его «послужного списка» с лихвой хватило бы любому общественному деятелю, чтобы навсегда забыть о политической карьере в Америке. А Обаме, как заговоренному, «весь списочек», преданный огласке накануне выборов, ничем не повредил и никакого видимого ущерба не нанес.

Один и тот же приказ сегодня приведет к победе, а завтра – к поражению, одно и то же определение, например, «геноцид», правильно в применении к полпотовской Кампучии, но ложно при описании войны, которую во Вьетнаме вела Америка.

Жизнь в ХХ веке в России для большинства людей была материально трудной и политически непростой. Это было время постоянных войн — Первая мировая, гражданская, Великая Отечественная, холодная, Афганская, Чеченская — со всеми их драматическими последствиями, которые отразились на жизни наших родителей, да и каждого из нас, ныне живущих. Неудивительно, что в этих суровых социальных условиях жизнь вне зоны тоталитарного режима, например, археологическая, т. е. экспедиционная жизнь в полях и лесах, пусть даже в дышащих жаром пустынях Средней Азии или ледяной арктической тундре, была очень дорога для археолога Алексея Павловича Окладникова.

Начинаясь у Садового кольца, Хомутовский тупик упирался в пути соединительной ветки Курской железной дороги. Вот в этом и заключалось очарование в прочих отношениях неприметного московского уголка.

В квартирке Хакима хорошие знаки множатся на глазах: ряд пустых винных бутылок на полу и ряд полных на полке, в холодильнике сплошные сосиски “pur porc” и ветчина, а на полочке, рядом со свернутым алжирским флагом, сюрприз: множество статуй будды и крошечный алтарь.

Автострада на Лос-Анджелес непривычна для европейцев, особенно в связи с уже описанным практическим отсутствием европейской информации для водителей. На Freeway в Америке водители ориентируются по дорожным знакам с номерами и указанием „юг“, „север“ и т. д., но к этому надо привыкнуть.

В ряде мест, как это ни прискорбно, Тилак идет на откровенные подтасовки. Он пишет, что, как известно, старый римский год насчитывал десять месяцев (действительно, Децембр – это десятый), и далее пишет – «таким образом, десятимесячный год и двухмесячная ночь были известны ариям...».

Тот, кто обладает достаточной глубиной духовного опыта, сможет понять, что Израиль дает ему возможность восстановить свое человеческое достоинство, свою честь, приближением к Израилю, которое немыслимо без того, чтобы не встать на его сторону и словом и делом, уплачивая тем самым часть нашего долга.