Проза

Это такие как он напали на нашу страну. Это такие как он убивают наших детей, стариков, женщин. И пока я так рассуждал, человек этот вскинул винтовку и, сделав два бесприцельных выстрела в нашу сторону, скрылся за деревом. И только тогда я вспомнил, что в руках у меня автомат. Я не шевелился. Ждать пришлось долго, и я хотел уже спускаться к своим, но на свою беду немец вышел из-за дерева снова. Теперь он был виден значительно лучше, но черты лица были ещё смутны. Он опять вскинул винтовку, но я опередил его и нажал на спусковой крючок. И мой автомат взревел, затрясся. Я увидел как этот человек сначала дернулся, очевидно, хотел спрятаться за дерево, но потом стал медленно, медленно оседать. А мой автомат всё ревёт, надрывается. И, наконец, человек рухнул головой вниз под уклон. И тут мной овладел дикий, животный страх. Я, не разбирая ничего на своём пути, со всех ног бросился вниз, к своим. Но мне казалось, что ноги у меня какие-то ватные и бегу я медленно и долго. Но внезапно я выскочил прямо в середину своего взвода. За время моего отсутствия взвод продвинулся вперёд очень мало. Деревья здесь росли редко, и было почти светло. Мой страх сменился глубоким стрессом: я не мог ни стоять, ни сидеть. Меня трясло и лихорадило. Подошёл мой друг лейтенант Валерий, комсорг батальона.

В истории еврейского государства кибуцное движение сыграло роль безусловно положительную – идеально сгодилось в нужное время в нужном месте, а когда ситуация изменилась, убралось (не без небольшого скандала) со сцены, оставив за собой приличествующую скромную экологическую нишу. Но, естественно, никаким боком не годилось оно на роль магистрального пути страждущего человечества, маяка для терпящих крушение в историческом море народов западной цивилизации.

Окончание. Начало в № 9-10.2015

Читаешь сейчас некоторые книги уже давних дней, вышедшие тогда из-под пера старших товарищей, и видишь, какие страницы написаны скупо и сжато не только потому, что краткость – сестра таланта, а потому, что только так и можно было – вроде бы вскользь, подсказкой, намеком на подлинную суть событий; подсказкой, которую поймут и расшифруют. С годами. И горько думаешь: как же они работали, многое зная, понимая, но не имея возможности сказать, написать, напечатать? А ведь слово невысказанное, слово ненаписанное — оно прожигает сердце.

Она лежала у края ямы. Это была их последняя остановка. Здесь они прощались друг с другом перед вечной разлукой. Она слышала рыдания, мольбы и крики: «Звери, оставьте хоть детей в одежде. Ведь здесь так холодно!» И в ответ: «Ничего, там им будет тепло». Плакал старик и молился: «Шма Исраэль – Слушай, Израиль, Господь – Бог наш, Господь один!». Просила женщина: «Дайте дождаться родных. Проститься перед смертью!»

Прорыв произошел, когда я натолкнулся на сайт венгерского общества «Ашпектуш», который проводит «русские беседы». Возглавляет его историк, писатель и журналист д-р Геза Гече, свободно говорящий по-русски. Я послал ему ссылку на основную статью. Через пару месяцев он, прочитавши, откликнулся, и весь тон общения мгновенно изменился по сравнения с блогом Евы Балог. Д-р Гече – я буду дальше называть его Гезой - завёл разговор о моем приезде в Будапешт. Он готовил документальный фильм о невестке Хорти графине Илоне, хотел меня интервьюировать для этого фильма, а заодно устроить лекцию в университете. Я сразу сказал, что мне будет достаточно оплаты одного билета, хотя я полечу с женой, но Геза сказал, что, конечно, и гостиница будет оплачена.

Прочтение непрочитанного в рукописях членов зондеркомандо в Аушвице-Биркенау представляет колоссальный историко-культурный интерес. Рано или поздно преграды на этом пути будут преодолены, но чем больше времени будет упущено, тем слабее будет эффект от применения технологий.

И прежде всего, книга Иова. Она развивается по следующему сценарию. Сатана, являющийся в иудаизме не злой силой, но только «представителем обвинения», бросает вызов вере Бога в человека. «Покажи мне хоть одного человека, который является истинно праведником», – говорит сатана. «Иов», – отвечает Бог. «Иов праведен, – замечает сатана, – потому что Ты никогда не испытывал его. У него есть все, что он хочет: счастливый брак, дети, богатство. Легко ему верить, ибо у него не оснований не верить. Но отними у него добрую удачу и увидишь, как он потеряет веру».

Однако от лакановской гипотезы, что бессознательное структурировано как язык или система символов, довольно далеко до утверждения, что слон (пил) символизирует чудо (пэлэ). Лакан ведь не утверждает, что бессознательное структурировано как древнееврейский язык и вообще как какой-либо естественный язык. Смысл его идеи в том, что бессознательное выражается в речевых структурах, и структуралистский подход (подобный грамматическому) должен быть продуктивен в психоанализе.

Несомненно, к пониманию библейских рассказов нельзя подходить только с рационалистических позиций и всё произошедшее должно рассматриваться как имеющее глубокий скрытый смысл, ключом к пониманию которого становится получение Яаковом второго имени – Израиль.