Проза

«...Дочитаешь до этих слов, одёрни пиджачок /поправь косынку и отправляйся вослед моему сумасшествию...»

«...Совершенно непредсказуемое занятие. Можно стать богатым за считанные часы, а можно долгими годами еле-еле на хлеб с маслом зарабатывать. Поэтому такой интерес к этому делу, такой азарт, такой ажиотаж – настоящая корневая лихорадка...»

«...– Ты тоже сделай! Будем бомбочки вниз бросать. – И стал второго ежика делать. Ну, ладно, я тоже сделал. Потом Илюха посмотрел вниз, через балконные перила, и бросил свою бомбочку. Я тоже посмотрел и тоже бросил...»

«...Нерешенным оставался только один вопрос, самый главный: как воспримет свалившееся им на голову «счастье» супруга Антонина? Где-то подспудно Сергей чувствовал: восторга жена не испытает. И поэтому, как мог, тянул время, не решаясь начать трудный для обоих разговор. Заодно подыскивал аргументы для укрепления своей заведомо проигрышной позиции. Неделя истекала, и дальше тянуть было некуда...»

«...– Маня, у самого дел невпроворот. Сделаю, что задумал, тогда посмотрим. А сейчас никак не могу. Вышла Маня из хором и без воды слезами умылась. Дома детишки не кушали, ждали мать и без слов поняли все. Каждый отложил по ржаному кусочку хлеба – для Зорьки...»

«...Теперь это уже явно ко мне. Поверх голов пассажиров, через плотно прижатые друг к другу в проходах человеческие фигуры пытаюсь (через весь автобус!) всмотреться в того, кто поприветствовал меня в столь необычной обстановке. А-а-а! Оказывается, это один из тех двух мужчин, что втиснулись в автобус на «Кирпичном заводе»...»

«...Девушка молча сгорбилась над непочатым стаканом. Ее сосед приподнял согнутую в локте руку, урезонивающе качнул ею, и бабка Валя углядела, что кисть у сидящего к ней спиной изуродована: на ней не хватает двух пальцев – мизинца и безымянного...»

«...Продолжая путь, дочка размышляла: – Глупый какой-то дядя: конфеты у него завалящие, на чём ездит, не знает – и как ему ещё доверили-то технику серьёзную?!.»