Поэзия

Светает Адриатика… В дожде Всё Монтенегро, облако по скалам Ползёт невинным зверем.

Когда ползут по горлу как занозы Стихи мои к тебе безумный мир, Когда глаза, как высохшие слезы, Упрятаны каньонами морщин

Я считаю ступени, ведущие к Дюку. Раз, два, три.

Меня лихорадит, меня ленинградит, И это никто никогда не наладит.

Волна голов поднялась и схлынула. Пали царства. Кто знал, что сближает ненависть, а разводит сближение?

Колесил, колесил – исколесил, всё, что вблизи

Цель жизни? — Жизнь. Она одна. Душа и существует ради.

Так уж давно сложилось исторически и повторяется пока доныне часто – приходит в мир «святая» истеричка

— Еще раз — и лишаю вас слова.../ — Я скажу осторожно... вот так:/ Почему же все снова и снова/ Повторяется это бардак?

Слишком тоненькая — так, что боюсь сломать. /Только скажи слово и «мир, держись!»: /Будут ветра по берегам стенать, /Будут валы в море утюжить жизнь.

И страх с обидой, словно в сказке Лихо, /Вдруг исчезали в круговерти белой. /На сердце становилось тихо-тихо... /Кому я пела? Сыну ли? Себе ли?

И страницы любимых книг и заваренный крепкий чай, /на обочине тот пикник, где заканчивается печаль... /Вот и лёгкость не тела, взгляда, вот и искорки, лёгкий смех, /ироничная, в стиль бравада — непонятная, не для всех...

Бывали и мы помоложе, /И мы запевали упрямо — /И щурили очи в прихожей /Для нас флорентийские дамы.

И я сказал: " С тех пор, как пал Адам,/ Прекрасное в трудах дается нам./ Когда-то и любовники служили/ Своей любви в высоком, сложном стиле,/ Вздыхали важно, повторяли длинно/ Слова из книг, прекрасных книг / старинных. Все это праздный вздор для наших дней"

«Та же осталась нужда, / Те же невзгоды. / Видимо, тянет сюда / Русское что-то: / Голос ли русских корней? / Прошлых ли жизней? / То, что рассудка сильней / И атеизма...»