Поэзия

Всю жизнь так не любила Дон Жуана, Чтоб наконец принять Лишь ветра страсть.

Интересно, зачем, для чего я пришла в этот мир? Или что накоплю, или что унесу я с собою? Между мною и вечностью чётко означен пунктир... Я стою у черты, я внимаю часов перебою.

Однажды он заехал в какой-то городок, в старинный парк, увидел дупло, и сообразил, что оно было на высоте 3,5 метров, а лет 200 назад оно было несколько ниже. Он не поленился, влез рукой в это дупло и вытащил грузинскую поэму XVII века. На какой-то период он стал национальным героем Грузии!

«Закат теряется в лесу, / а тот спускается к реке. / Цветы увядшие несу / в увядшей, Господи, руке. / Все ближе времени вода, / что растворяет все часы. / “Сюда, — она шипит, — сюда!..” / Рука касается росы…»

«Цепенея в плену бездорожья, / чтоб совсем не изныть от тоски, / вспоминаю родные остожья / и рыбалок ночных костерки, / голос Мельницы, вольный, великий, / от разлива до самых снегов, / и тревожные чаячьи крики / с унесённых водой берегов…»

Жаль, чудес не случилось, и Машеньке ясно, Что подарки под ёлкой – родительский трюк, Но сегодня под ёлкой дырявая каска, И уродливый старый угрюмый утюг.

расскажи мне, откуда приходит смерть. чёрный агат этих глаз разрезает меня пополам я сделала всё, что нельзя. я любила тех, кого нет. сочетание нужных черт. и воздалось мне по делам.

два валентных электрона, атом цинка в бороде – вся любовь, гормон с гармонью, никогда, никак, нигде.

И меня морозит, трещат покровы, Может это я под мостом почила И не дожила до страстей и слова, А доковыляла, перескочила.

А на поверку вышло – только ты К нему идёшь в непроходимых снах, Соединяешь стрелки пустоты В настенных механических часах.

Или ветер уходит – в корни, в комья? Или – тебя мне подменили, чтобы верить – не помня…

Отлили маски, статуи, сложили камни, принесли огонь на палочках, ждут каждый своего Иуду.

пойдём пойдём с тобой туда, где занавешен я горлицей-тщетой по небо как по шею

Теперь живём не опасаясь, но с постоянством неживым, с кровати до утра вставая, не узнаём своей жены

Это ложь, что можно оплакать девство. Я ещё звезда, я ещё невеста, мне страшно падать, а умирать страшнее. Мать – Иродиада, сестра – Саломея.