Эссе

Я вдруг ощутил острый приступ счастья. Вот это жизнь, вот это расследование! Это вам не то, что сидеть часами на дереве с биноклем и телевиком, подкарауливая какую-нибудь слабую на передок Жоржетту. Захватывающе интересно хоть краем глаза заглянуть в давно канувшую в небытие эпоху чужой страны, прикоснуться к судьбам когда-то живших неординарных людей.

Самым активным, самым главным участником событий был Валтр Комарек, а не Вацлав Гавел и никто другой из диссидентов, протестантов или эмигрантов, ставших столь известными чуть позднее, в ходе развития революции или в послереволюционное время. Надо понять, что до ноябрьских событий они могли быть известны только в своей среде, широкие массы их просто не знали. И никогда бы за ними не пошли.

Время карантина, при всех уязвимых и уязвляющих своих сторонах, имело одно несомненное преимущество: оно было связным, цельным. До тех пор — многие-многие годы подряд — время дробилось на куски, раздираемое (слишком) многими разными пространствами. В те же три месяца (для нас — с середины марта) оно все собиралось в одном месте, и все помещаемые в него занятия чувствовали свое глубокое родство друг с другом.

Автобиографическое эссе

Эссе о необыкновенных вещах, произошедших на фоне разнообразных пейзажей

Второго февраля 1943 года Болгария согласилась выдать немцам 11 384 еврея из оккупированных ею югославской Македонии и греческой Фракии. Двадцать второго февраля глава болгарского комиссариата по еврейским делам А. Белев и специально прибывший в Софию помощник А. Эйхмана Т. Даннеккер подписали соглашение о депортации двадцати тысяч евреев.

Блудница, ведомая голосом необузданной плоти, открывается всем, не стыдясь своей страсти. Притче важней всего утвердить верность Господу-мужу, и в этом она сурова и беспощадна. Склонный к повторам, которые волнами, повторяя движение, следуют одна за другой, Иехезкэль повторяет и повторяет: блуд, кровь, злодеяние.

Моральная узость Ноя проявилась в том, что, будучи праведником сам, он не оказал влияния на своих современников. Он не общается с ними, не упрекает их, не призывает идти праведным путем. Он не молится за них, ставя под вопрос правосудие потопа, как поступит Авраам позже в отношении Содома. Еврейская традиция отнеслась к Ною недоброжелательно.

Вопрос о том, почему в Книгах Иисуса Навина, Судей, охватывающих более четырех столетий, нет упоминания о египетском господстве над Ханааном или каких-либо намеков на военные походы, возглавляемые фараонами, остается нерешенным. Однако на протяжении долгого периода времени, согласно принятой хронологии, Палестина была под властью Египта.

Великий, долгожданный документ — та самая Хартия, которой так долго и так тщетно добивался Теодор Герцль, была обнародована в виде письма, датированного 2-м ноября 1917 года, обращенного к лорду Уолтеру Ротшильду, виднейшему представителю британской еврейской общины. Значение этого письма переоценить невозможно — рождение еврейского государства теперь из тысячелетней мечты делало шаг в реальность.

Слава Богу, на этот раз Цион не пригласил мою жену в Париж, а то я не знаю, что бы я делал. Кстати, правильно говорят, что деньги к деньгам. То, что Цион не самый бедный человек, вы уже поняли, так вот родители жениха, кроме подарка невесте ( не знаю какого, но уверен, что хорошего) подарили государству Израиль микроавтобус — машину скорой помощи!

Право евреев на заселение Иудеи и Самарии следует представлять не только как вопрос «безопасности», не только как вопрос национально-исторической справедливости, но в первую очередь как вопрос религиозной свободы.

Что же толкнуло Леонида Каннегисера, молодого человека, безусловно способного со временем приобрести известность в русской литературе, на террористический акт? Существуют версии, в соответствие с которыми руку Каннегисера направляли некие политические организации или группы.

В строго научной монографии Лизы Лефф о Зосе Шайковском явно ощутим привкус детектива: в ней действует полиция, устраивающая засаду, обыск, попытки ареста, бегство из-под стражи. Но все это оправдано особенностями исследуемого материала. Своеобразным характером и превратностями жизненного пути главного героя книги.

Как показал английский историк Джон Клиер, основные взгляды русских чиновников на евреев явились своеобразной комбинацией трех сложившихся в Европе подходов: религиозного (обратить в христианство или изолировать), прагматического (использовать и терпеть) и реформаторского (просветить и уравнять в правах).