Тема и вариация
МАЛЕНЬКАЯ ИУДЕЙСКАЯ ПОЭМА
Иудейско-мавританский мир,
Колорит его разнообразен.
Важен ли алхимику эфир,
Ежели путь к цели непролазен?
Грустная мелодия звучит,
Нищетою гетто в Праге дышит.
Где-то Голем бродит – знаменит –
А никто не видит и не слышит.
Знающий – узлами смысла жив,
Небо приоткроется раввину.
Ибо Тору сердцем изучив,
Жизни не заметил половину.
Пестротканный иудейский мир
Не даёт ответы на вопросы –
Отчего поэт убог и сир,
Отчего не справедлив философ.
Маймонида мистика цветёт,
Будто хвост павлиний – что за краски!
А фольклорный сколь круговорот
Оправдает золотые сказки?
Синагога. Мавританский стиль.
За узором окон свет альтовый.
Служба, прорастающая в быль
Силой световою, безусловной.
Сколь на иудейском корабле
Далеко заплыть возможно - штуки
Ловкие оставив на земле –
Деньги, связи и престиж и муки?
Нищ сапожник – трудится, поёт,
Нищ и счастлив, светел, многодетен.
Дерево его судьбы растёт
Чудно, хоть он сам – так незаметен.
Кладбище еврейское – темны
Вздёрнуты торчмя, замшели, плиты.
Символы на них, ещё они
Крыты трудной порослью иврита.
Сыновьям – наследство от отцов:
Мудрость родовая, коды крови.
В Торе сумма знаков от основ:
От основ, каким не надо нови.
ТЕМА: БРОДСКИЙ
Дом в мавританском стиле пышен –
Ампирный ряд фруктовых грёз.
И рыжий ражий парень вышел
Из дома, чтоб гульнуть всерьёз.
Компания, что ждёт героя
С едой, вином готова ко
Приходу гения-изгоя, -
Сколь он от яви далеко?
Вот жизнь до ссылки. До глоданья
Судом, где много диких рыл –
Неандертальцев гоготанье,
Попранье златоносных жил.
О, петербургская громада
Советских истовых времён!
За колоннадой колоннада,
Но облака сильней знамён:
Сорвут знамёна – дотянуться
Получиться ль до облаков?
Вот холод ссылки. Не вернуться.
Стихи важны. И сфера снов.
Стихи на Западе, они же
В подполье – здесь, в СССР.
Что интереснее и ближе?
Советский мир довольно сер…
Есть Средней Азии мечети –
Горят лазурь и бирюза.
Метафора всего на свете
Важней – глаза, как тормоза.
Есть петербургский бестиарий –
Партийное зверьё, жлобы…
Обрывки из каких-то арий…
Но – увильнуть ли от судьбы?
Широкошумный благосклонен
Богатый Запад – о, ему
Такой изгой не посторонний.
Идеологию саму
Компрометирует реальность.
Американский континент,
Где на банальности банальность,
А без успеха жизни нет.
Что Бродский – гений? Иль ошибка?
Как можешь – так и отвечай.
Кота Чеширского улыбка
Не подсластит карминный чай.
Италия. Мерцает мрамор.
И вот Венеция звучит
Водой, дворцами, суммой камер.
Хорош любой по сути вид.
Вот морок шведской эпопеи –
В Союзе вряд ли замолчать.
В Союзе бум…уже в Расее…
И можно Рождество встречать.
О, Бродский ощутил флюиды
Времён, предложенных ему.
А были или нет обиды?
Но каждый день идёт во тьму.
Идёт во тьму, чтоб снова светом
Продолжился и мог засиять.
А настоящее при этом
Нам сутью сути не понять.
КРУГИ КАББАЛЫ
Иудаики слои
Каббала венчает.
Многим ли она свои
Тайны открывает?
Слово тайное раввин
Вычленит из массы
Слов – и области глубин
Лицезреет ясно.
Голем создан не таким
Светозарным словом -
Своеволия режим
Стар – не будет новым.
Сколь сияет каббала,
Столь она закрыта.
Постиженье из угла
Яви деловито.
Постиженье много сил
Требует – с избытком.
Мудрость в каббалу вместил
Высший крупным слитком.
Отблеск слитка увидать –
Как везенья чаша.
Пить из мудрости – как дар:
Жизнь в низинах наша:
Жизнь в низинах суеты,
Муравьины страсти –
Изучил за годы ты,
Сколь над ними властен?
Души чистит каббала
Знанием, как светом.
Чтоб не скрыла их смола
Скверны в мире этом.
