С 2007 года наш корпоративный университет Вианса (WeAnswer) проводит в горах летние школы, включающие в себя три программы:
— интеллектуальную,
— культурную,
— спортивную (альпинистскую).
Чаще всего это проходит в Альпах (Шамони, Франция; Кортина д’Ампеццо и трижды озеро Гарда, Италия; Волос, Греция; Венген, Швейцария; Форос, Крым, Украина; Безенги, Кабардино-Балкария, Кавказ). В одной школе я не участвовал по болезни.
На сей раз школа проходила в окрестностях Зальцбурга. Данный текст — нестандартный рефлексивный отчет об интеллектуальной программе, посвящённой креативному образованию. Необычен этот текст тем, что, по норме, рефлексия не должна повторять содержание дискуссий. На сей раз я решил нарушить это требование и сосредоточиться на содержании (преимущественно собственных размышлений), так как предполагаю, что читателями этого текста будут не только участники Летней школы, но и некоторые мои коллеги.
Рабочее понятие «креативное образование»: принципы креативного образования и принципиальная схема креативного образования. Генезис и место в историческом процессе развития образования от critical thinking к creative thinking
Вот три характерных эпизода:
1. 1990 год, Барселона, музей Хуана Миро
Группа половозрелых старшеклассников после небольшой лекции своего учителя усаживается на пол, все достают планшеты и начинают писать. Это длится часа два-три. Я спрашиваю у учителя:
— Что происходит?
Он отвечает:
— Они пишут эссе, каждый по выбранной им картине.
— Это большие эссе?
— Надо написать не менее 12 страниц.
Хуан Миро — абстракционист, похожий по сложности на Василия Кандинского. Меня бы хватило всего на пару абзацев.
2. 2008 год, Париж, музей Сальвадора Дали на Монмартре
Группа младшеклассников внимательно прослушивают 20-минутную лекцию своего учителя, затем дети садятся на пол, достают планшеты и начинают писать.
— Что они делают?
— Пишут эссе по выбранной каждым из них картине.
— Это большие эссе?
— Не менее одной страницы.
3. 2017 год, Москва, Третьяковка
Школьный класс во главе с учителем покупают билеты, проходят в один из залов, где учитель, креативный географ, начинает урок. С руганью, шумом и скандалом служительницы галереи выгоняют школьников вместе с учителем: говорить вслух в Третьяковке имеет право только местный экскурсовод.
Мы безнадёжно отстаём в креативном образовании. Дети Запада уже давно перешли на creative thinking, а я за 12 лет ни в одном вузе, от АНХ до МГПУ, не смог ни с кем освоить critical thinking даже на школьном уровне — не только потому, что я такой бездарный учитель, а просто этому никто их никогда не учил.
Россия весь 19-й век успешно догоняла творческую Европу и встала наконец к концу века вровень с Германией, Францией и Англией. В 20-м веке мы стали творческой, культурной державой, во многом опережая других и уж точно не отставая. Мы создали прекрасные творческие учебные заведения мирового уровня: Вагановку и Академию балета при Большом театре, несколько театральных вузов и школ, киноинституты, художественные институты, консерватории и две музыкальные супершколы — Центральную музыкальную школу и Гнесинку и т.д. С элитарным креативным образованием у нас всё более или менее, хотя, конечно, и тут есть проблемы. Но с эгалитарным, с массовым креативным образованием у нас фактически катастрофа.
Процесс социокультурного воспроизводства (социокультурной трансляции) — одна из базовых методологических схем, а сам процесс воспроизводства входит в число основных сферных процессов наряду с функционированием, развитием, производством и ликвидацией (захоронением).
Схема социокультурного воспроизводства
Движение от социума к культуре и науке — творческие процессы, а также проектирование и т.п., важнейшим движением от культуры и науки к социуму является образование и профессиональная подготовка. Научная парадигма представлена обычно научными школами и парадигмами вокруг той или иной научной теории, согласно Т. Куну. Культурная парадигма (стиль, эпоха и т.п.) — прежде всего нормы и образцы (не всякий образец можно принимать за норму, например, такие образцы как Тора, Евангелия, Апокалипсис, Коран и т.п. безусловно являются образцами, но не могут быть нормами).
А. Вебер утверждает, что ведущим из этих трёх является процесс духовных озарений и прорывов. При этом смена научных парадигм приводит к устареванию и отмене предыдущих (геометрия Лобачевского-Римана отменяет евклидову, физика Эйнштейна — ньютонову и т.д.), а в смене культурных парадигм старое не отменяется и не девальвирует.
Несмотря на то что Россия — одна из важнейших творческих, научных и культурных держав мира, инновационные процессы всегда, в отличие от Запада, были затруднены по причине неразвитости института продюсерства (исключением был С. Дягилев и ему подобные, крайне редко встречающиеся).
По А. Турену социум стратифицируется на:
— социальных акторов (они и составляют позиции культурного/креативного предложения);
— социальных агентов (тех, кто в состоянии идти за акторами, например, следовать моде, посещать театры и выставки и т.п.);
— социальных жертв (тех, кто не может следовать за акторами).
Массовое/эгалитарное креативное образование направлено прежде всего на социальных агентов, а также призвано сокращать, минимизировать долю социальных жертв.
Социальными агентствами (=агентствами по креативному массовому образованию) должны быть и являются:
— модные агентства,
— туристические агентства,
— фитнес-агентства,
— make up агентства,
— телеканалы «Культура» (проекты «Большая опера», «Большой балет» и им подобные), «Дискавери» и т.п.,
— СМИ и СМК,
— кружки и секции дополнительного образования для детей, взрослых и в рамках Серебряного университета,
— домашнее образование.
Средства и методы креативного образования, конструирование и апробация креативных игр
Очевидно, что в рамках существующего образования — и школьного, и профессионального, а также теми педагогическими силами и кадрами, что имеются сегодня, возможны лишь точечные, непринципиальные решения.
Прежде всего следует начать вести разговор о принципах и содержании креативного образования на семейном, самом надёжном и адекватном уровне.
Автопоэзис
Творчество начинается с себя, своей истории жизни (way of life) и своей среды существования. Именно поэтому креативное образование — это, конечно же, самообразование.
Схема акта образования
Образование, таким образом, включает в себя не только реальные изменения в обучающемся человеке, но и изменения в его идеальных представлениях о себе.
Акт образования есть фиксация процесса образования и рефлексивное самоутверждение в том, что оба эти изменения произошли. Для объективации этих фиксаций и утверждений существует различного рода тесты и испытания, но они касаются, как правило, только изменений в реальности, и проблема заключается в том, чтобы найти средства объективации изменений в идеальных представлениях.
Воображение
Так как, по М. Бахтину, человек — существо, становящееся и вечно несовершенное, но совершенствующееся, то сам процесс образования становится long life education в силу того, что оно индуцируется и провоцируется самим человеком, его интеллектуальными усилиями по формированию своего идеального образа.
Фиксация наиболее значимых и заметных изменений в себе самом и в своих образах себя представляет некоторую рефлексивно выстраиваемую галерею актов образования, составляющую жизненный образовательный путь.
По нашему мнению (существуют и другие мнения, например, немецкая герменевтическая школа, утверждающая, что творчество осваивается лишь при решении заведомо невыполнимых задач), креативные способности человека связаны с воображением: способности человека не только создавать те или иныеобразы, но и помещать, вмешать в них себя, действовать самому (а не вымышленными персонажами) в воображаемых мирах, имитируя последующую реализацию этих креатур.
Схема воображения
Таким образом, возможно возрождение и античных традиций образования (το διαμορφωοη от μορφη — образ), немецкого догумбольдтовского университетского образования (das Bildung) и образования как образования или того, что по-английски должно звучать как imagination.
Эстетика
Креативное образование начинается с освоения образцов красоты. Красивое воспринимается ребёнком мгновенно и самостоятельно. Красивое завораживает и чарует его, притягивает, требует возвращения к себе вновь и вновь. Так в структуры сознания и психики впечатываются эстетические идеалы, лекала красоты, образцы.
Основным историческим достижением креативного общества и креативного образования станет вполне естественный выход на эстетические ценности и оправдания человеческого существования.
Эстетически ориентированное общество найдет в себе капитальный и невосполнимый изъян — недостижимость идеалов красоты. Подобно тому как человек Аристотеля ощущал в своей смертности свое несовершенство в сравнении с богами и героями, бессмертный человек отдаленного будущего будет ощущать своё несовершенство в сравнении с Божественной красотой.
Пройдя сквозь герменевтическое и креативное образование, общество отдаленного будущего будет подготовлено — традициями и установлениями — к своему новому состоянию.
Эстетическое образование организационно будет во многом противоположно нынешнему: огромное количество независимых друг от друга школ красоты и практически неограниченный ничем, включая меркантильные соображения, выбор каждого человека, уверенного в своем практическом бессмертии. Если к тому времени и сохранятся товарно-денежные отношения, то платить за образование будут не получающие образование, а дающие его (в целях повышения своей конкурентоспособности и привлекательности): эстетически неприемлемо зарабатывать на красоте и школе красоты. Вообще, по-видимому, мы вернемся во времена Цицерона, когда наемный труд для свободного человека был позором: в отдаленном будущем занятие по найму (аренде) станет уделом биороботов и любых других машин и механизмов, человек же в позоре наемного труда найдет себе оправдание перед проигрышем своим техническим порождениям.
В обществе отдаленного будущего проблема критерия красоты, столь значимая для нас (но дальше «золотого сечения» мы, кажется, в этом вопросе так и не прошли), исчезнет, но зато возникнет проблема пути или путей: именно это станет наиболее мучительным и наиболее обсуждаемым вопросом эстетического образования: Богоискательства, Богоборчества, Богопротивостояния и т.п. Вполне возможно, в языке возникнут такие грамматические формы, как желаемое совершенное будущее и недостижимое совершенное будущее.
Таким образом, можно сформулировать некоторые, далеко не все, эстетические требования к креативному образованию:
— полная декомпозиция стандартов
— всеобщность образовательной деятельности (все учат всех)
— бесконечность процесса образования
— категорический отказ от дефинитивных (окончательных) форм образования
— полная индивидуализация образовательных траекторий
— осмысление образования как поиска и попыток достижения образа Бога
Традиции
Важно не просто знание и соблюдение традиций, но вживание в них — только в этом случае их преодоление (а творчество — всегда преодоление существующих норм и традиций, существующей культуры) становится экзистенционально значимым, переживается одновременно и как трагедия, и как анабасис (восхождение). В противном случае творчество — безответственное обормотство и выпендрёж.
Играючи
Имитации и симуляции хороши при освоении той или иной деятельности (обучение) либо для установления внутриколлективных отношений (воспитание). Креативные игры — это когда задание на игру, круг игры и правила игры устанавливаются самостоятельно играющими.
Игра, как это тонко подметил Й. Хейзинга в своей классической работе «Homo ludens» («Человек играющий»), имеет двойную природу. С одной стороны, «игра старше культуры, ибо понятие культуры, сколь неудовлетворительно его ни описывали бы, в любом случае предполагает человеческое сообщество, тогда как животные вовсе не дожидались появления человека, чтобы он научил их играть», с другой — это чисто человеческое занятие: «Когда мы, люди, оказались далеко не столь мыслящими, каковыми век более радостный» счел нас в своем почитании Разума, для наименования нашего вида рядом с homo sapiens поставили homo faber, человек-делатель… Все же, мне кажется, homo ludens, человек играющий, указывает на столь же важную функцию, что и делание, и поэтому, наряду с homo faber, вполне заслуживает права на существование». Эта двойственность природы игры позволяет выделить два типологических основания: естественное (природное, докультурное) и искусственно-техническое (деятельностное, интеллектуальное).Первое укладывается в триаду Й. Хейзинги «paydia-aturo-agon» («ребячество-пустое-круг»).
Ребячество — это и милая щенячья возня, и кокетливое кошачье царапанье, и мужское всенощное бдение мужчин в преферанс по копеечке, и почти инстинктивный женский флирт и макияж, и бег в мешках, и беспричинная увлеченность мальчиков разбирать все подряд на детальки и девочек — лечение и воспитание всех подряд. Инфантилизм и — до известной меры — аутизм: робкая и жалкая, но жадная страсть возвращения к собственному природному естеству.
Атуро — та самая пустота, которая лишает естественные игры целей и желаний хоть какого-нибудь результата. И вместе с тем это — нарочитая пустота, которую заполняют своим воображением играющие, пустота, взыскующая к фантазии и заполнению содержанием, пустота варежки, превращаемой детским умишкой в щенка. Если звериная пустота гарантирует безопасность зверя, то пустота человеческих игр — приучение человека к пустоте сознания и внутреннего мира, которые полнятся только при их посещении и нагромождении туда всяческого содержания: предрассудков, стереотипов, мифов, правил, законов, «жизненного опыта» и тому подобного.
Агон — круг игры, за пределами которого игра теряет свою серьезность и приобретает черты просто потехи и забавы. Именно агон отделяет пустое (для внешнего наблюдателя) от содержательного (для играющего). Агон — граница большого мира от малого игрового, являющегося имитацией этого большого мира. Внутри агона — свои правила, законы, иерархии, нарушение которых изгоняет из круга игры. Войти в агон — войти в соперничество, соревнование, содружество, команду, партнерство. Выход из агона — чаще не спасение, а уныние от возвращения из праздника в будни. Да, выход из агона, — это всегда пробуждение, горестное, полное разочарования и обиды покидание игры.Таковы свойства игры по Й. Хейзинге, «естественной» игры.«Искусственные» игры строятся на другой триаде: «play-game-performance».
Плей — игра есть игра. В эту тавтологию укладывается игра и пианиста, и теннисиста, и актера, и биржевая, и бонвивана, и шахматиста, и даже игра судьбы или стихий.
Гейм — игра по правилам: международным или только что придуманным. Правила — не только средство канонизации игры или ее технологизации. Правила формируют игровую действительность, отличающуюся и от «практической» действительности и от реальности. Правила формируют мир игры, придают ему шарм и привлекательность — и внешнюю, и внутреннюю, а также неукоснительность и неотвратимость этого зыбкого мира.
Перформанс — игра как представление, как спектакль, зрелище, на которое валит народ. При этом важно — ощущают ли играющие этот перформанс или нет. Трудно назвать игрой расправу львов над первохристианами в Колизеях, хотя перформанс для толпы зрителей несомненен.
Мастерство
Английское mastering — освоение и присвоение средств творчества (в отличие от development — освоение внешнего мира). Мастерство подобно точильному кругу, оно требует непрерывного совершенствования и утончения средств. Любое повторение пагубно как пагубна рутина вообще. Хоть на йоту, но сегодня надо сделать лучше, чем вчера. И эта аскеза мастерства, как аскеза школярства, обязательства учиться (disciplina) и аскеза трудолюбия (industria) являются строго необходимыми в креативном образовании.
Неожиданность и непредсказуемость. Видение необычного в обычном
Начну с банального: смотрение — процесс физиологический, видение — интеллектуальный. Иногда между ними — разительное несходство.
Мы видим обычно то, на что другие смотрят равнодушно и бессмысленно. Всё дело в способности нашего мозга создавать неконтролируемые нами ассоциативные связи. Да. Мозг много умней нас самих. И тут важна синектика — метод активизации творческого процесса за счет коммуникации разнородных профессий, студийность общения художников, поэтов, музыкантов, дающая неожиданные результаты. Строго говоря, это могут быть даже нетворческие специальности — синектические эффекты всё равно возможны и даже неизбежны.
Фантастика
Не надо останавливать враки — пусть враль врёт дальше, он тренирует свои способности фантазировать. Если к вракам относиться несерьёзно и не обращать на них особое внимание, требуя подтверждений, доказательств и т.п., никаких последствий от этого трёпа не будет, но лучше фантазёр с пухлым воображением, чем тощий аналитик.
Фантастика всегда эвристична.
Эвристика (от греческого heuriskein, «нашёл») — неожиданная находка, наитие, обрушивающееся на человека, в христианской традиции — харизма (Дух Святой), Боговдохновение. Так, например, написан Апокалипсис, тёмный для нашего социокультурного мира до сих пор.
Пришедшее из Пустоты эвристическое творчество и знание и уходит в Пустоту, в бессмертие, оставляя нам в утешение возможность интерпретировать найденное когда-то.
В отличие от эвристики, креатив (от латинского creates, сделать, рождать, производить, созидать) — целенаправленное творчество, направленное из Пустоты, из универсумально-духовного мира, свыше, к людям и их культуре.
Онтология, а не логика
Креативное образование онтологично, а не логично. Даже математику можно преподавать не как освоение логических процедур в доказательстве теорем и решении задач. Вот, например:
В Единой коллекции цифровых образовательных ресурсов на сайте http://school-collection.edu.ruимеется 317 задач на подобие треугольников и бесконечное число примеров. Чуть не полмесяца семиклассники долбят эту тему, решают десятками примеры и задачки, пока, наконец, непонимание этой проблемы не доводится до автоматизма: правильные ответы отскакивают от зубов и шариковых ручек совершенно безболезненно, а между тем история эта весьма поучительна именно с точки зрения гуманизации образования.
Древнегреческий философ Фалес (625-545 гг. до н.э.) с помощью слуги измерил высоту египетских пирамид: однажды в полдень он отмерил длину своей тени, а слуга — тени, отброшенной пирамидой. Зная собственный рост, Фалес вычислил высоту пирамиды, таким образом впервые решив задачу на подобие треугольников. Другой древнегреческий философ, Протагор (490-420 гг.. до н.э.), извлек из этого случая ставшую знаменитой фразу-поучение: «Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют». Собственно, вот и всё, что нам стоит рассказать учащемуся, а самому учащемуся понять. Для наглядности можно добавить:
В толщине пальца укладывается шесть злаковых зерен как шесть дней творения мира. На ладони умещается в ширину четыре пальца (без большого). Три ладони составляют пядь (расстояние между кончиками большого и среднего пальцев вытянутой кисти), две пяди составляют локоть (аршин), четыре локтя составляют объятие (по-гречески — оргия), которое не только символизирует открытость человека миру и любовь к миру, но и переходит в меру пашни (оргия равна стадии или сажени): сеятель берет в ладонь зёрна (выходит, что 288 зерен) и разбрасывает их на одной сажени своего пути по пашне. 600-700 саженей составляют версту — один оборот плуга. Под высокие дисканты жаворонков, в розовом мареве черной пашни, пышущей парным теплом, сеятель мерно и истово разбрасывает семя, осеняя ждущую новой жизни утробу земли, и молитвой своей придает прозаическому действию ритуальное таинство. Так мы, в подражании Богу, творим новый мир и новую жизнь в виде предстоящего урожая. Прошли тысячелетия и сменилось множество агротехнологий, но мера (норма) высева осталась неизменной. И тайные смыслы меры, погребенные повседневными делами и заботами, не исчезают и доступны нам в наших размышлениях.
Человек избрал самого себя в качестве меры всем остальным вещам, как существующим, так и несуществующим, и в этом смысле всякая мера — предельная абстракция всех вещей — бывших, настоящих, будущих, могущих и не могущих быть. Мера более абстрактна, чем число, и в этой ее абстрактности и заключена ее особая ценность.
Кроме того, будучи от человека, мера становится защитой человека. Меря все на себя и собой, мы не вторгаемся в безмерные для нас пределы и не занимаемся, например, переустройством Вселенной и ее законов.
Гуманитарные знания
Гуманитарное знание только тогда становится гуманитарным, когда предполагает и допускает множественность других знаний, таких же истинных, как и оно само. Физика гуманитарна, поскольку в ней сосуществует англиканская физика Ньютона, католическая физика Декарта и «жидо-масонская» физика Эйнштейна. Геометрия Лобачевского-Рихмана не опровергает геометрию Эвклида, Шарко и Фрейд, конечно, могут объявлять друг друга шарлатанами, но мы знаем еще несколько психологических теорий и моделей человека. Восточная медицина исходит из представлений о человеке, весьма контрастных западным представлениям — и так далее.
Оставаясь в рамках гуманизма, мы должны предоставлять право на существование всех и любых систем знаний, понимая, что все они несовершенны.
В этом смысле все религии, церкви и секты антигуманистичны, потому что служат не человеку, а богу или богам, включая атеистические учения, и потому, что только себя считают истинными, а все остальные учения о Боге — ложными или недостаточными. Аргумент истинности свидетельствует не об истинности, а об антигуманности.
В задачнике по жизни в конце нет ответов — на каждую жизненную задачу имеется бесконечно число решений, как уже принятых, так и возможных для принятия в будущем. Тем и хорош этот задачник, что заглядывать в конец в поисках подсказки бессмысленно. По этой же причине бессмысленны сожаления: «мне бы, дураку надо было бы вот так поступить, а не так, как я поступил» — жизнь не «перерёшивается», но даётся нам для рефлексии и понимания.
Понимание как одна из базовых интеллехий человека связано не столько со знаниями и информацией, сколько с памятью, понятиями и смыслами, представляющими собой ядра понятий. Более того, только благодаря пониманию и в силу понимания мы можем порождать новые смыслы, обогащая понятия, давая им историческую перспективу разворачивания. Знания отчуждаемы от человека, понимание — неотдираемо, но может быть разделяемо между людьми. В этом — один из кардинальных смыслов гуманизации.
Нагрузка на левое полушарие
Психологи и нейрофизиологи утверждают, что за творчество, за онтологию, за big-picture-мышление отвечает левое полушарие мозга, и что развитие этого полушария возможно целевым образом, но, что гораздо важнее, нельзя подавлять его — это может оказаться катастрофой для человека.
Мусическое, а не гимнасическое
Мусическое образование строится прежде всего на развитии памяти, её ёмкости и лёгкости воспоминаний: Мнемозина, богиня памяти — мать всех муз. Гимническое образование строится на идее повторения, что, конечно, важно в спорте, музыке, но убийственно в творчестве. Лучше вообще не знать и не уметь, чем знать и уметь механически.
Бильд-образование, а не форм-образование
Это различение ввёл и обсуждал в «Истине и методе» Г.-Г. Гадамер. Бильд-образование (Bild-Bildung) и есть креативное образование. К сожалению, во всём мире доминирует форм-образование (Form-Bildung), имеющее несравненно более мощные методические и дидактические разработки.
Креативное эгалитарное образование предполагает соблюдение двух важнейших норм:
— оно должно давать integrative skills,
— оно должно быть преимущественно игровым.
В киноколледже-киношколе, где я преподаю уже около 10 лет, и провожу много игр и игровых проектов, для предстоящего курса я придумал новую географическую игру «Моя страна»:
Каждой группе (7-10 человек) предлагается создать свою страну, используя:
— любой сказочный материал (сценаристы),
— любую музыку (звукооператоры),
— любой видеоряд (операторы и монтажёры),
— любую живопись, скульптуру и архитектуру (режиссеры и постановщики),
— придумать карту страны и её топографию (актёры).
Эта игра позволит охватить не все характеристики креативных позиций, но несомненными будут:
— любовь к своему детищу,
— смелость фантазии и воображения,
— новизна и многообразие (групп будет 7-10).
Творчество, одиночество и свобода
Творчество вполне совместимо с тираниями, деспотиями, тоталитаризмом, абсолютизмом и авторитаризмом — тому слишком много примеров в мировой и отечественной истории. Эгалитарное творчество и, соответственно, эгалитарное креативное образование возможно только в демократической среде, поэтому в нашей стране об этом можно говорить только в абстрактном или теоретическом залоге.
Мне вспоминается (она мне часто вспоминается) частная школа имени Стивенсона в Пеббл-Бич, между городками Пасифик Гроув и Кармел. Расположенная на вершине небольшого плато на обширной поляне, окружённой сосновым лесом, школа обращена к далёкому, но отчётливо видимому Пойнт Лобос, Волчьему Мысу, который с топографической точностью описан Стивенсоном как Остров Сокровищ. Виден, конечно, и океан, и вьющаяся по скалам и горам прекрасная Первая дорога, и огромное распахнутое небо — ночное окно в Космос, самое очевидное доказательство существования Бога.
В эту школу принимают, начиная с девятого класса, не более, следовательно, чем на четыре года. Плата — на верхнем пределе умеренности, 23 тысячи долларов в семестр в 2000 году (4-5 тысяч в месяц, это я мог бы себе позволить и как доцент, и даже как развозчик пиццы). Здесь очень сильный состав учителей, так как оплата их труда заметно выше, чем в паблик-скул. Визит-преподавателей приглашают из Стэнфорда, Бёркли, Санта-Круза, Сан-Франциско, — по преимуществу знаменитостей. Помимо обычных предметов здесь преподают поэзию, театр, живопись, музыку. Классы совсем маленькие, на 5-10 человек, а спальни и вовсе крохотные, на одного-двоих, в 4-5 квадратных метра. Очень хороши и просторны спортивные и зрелищные пространства.
Выпускники обычно поступают в престижные калифорнийские университеты — на биологию, менеджмент, химию, математику — далеко не креативные специальности.
Я много раз бывал здесь и живо представлял себя учеником этой школы — здесь я непременно стал бы романтиком, поэтом, писателем, философом, — тем, кем я в эти свои годы мечтал стать и кем по сути так и не стал. Конечно, школа Стивенсона для меня — образец эгалитарного креативного образования.
Как Гаванская школа искусств — образец элитарного креативного образования. Здесь готовят и музыкантов, и художников, и скульпторов, и архитекторов, и поэтов, и певцов, и актеров, и танцоров — совместно, что очень важно. Но более всего мне запомнилась пространственная организация внутреннего двора: это — лабиринты-улитки, в сердцевине которых — очень уединенные места созерцаний и размышлений: скамья, небольшая скульптура, тихий журчащий фонтан…
Мне известно два принципиально разных представления о свободе. Одно сформулировано Вольтером: свобода одного кончается там, где начинается свобода другого. Это — социальная свобода, основа толерантности и социального спокойствия, добрососедства. Мне гораздо понятней и ближе идея свободы, высказанная Сёреном Къеркегором: мы обретаем свободу по мере погружения в свой собственный внутренний мир, туда, где мы никому не мешаем, где нам не тесно, где мы обретаем дар одиночества и откуда никогда не хочется уходить…
Первые двадцать лет своей жизни я провёл в коммуналках. Помню наш двухэтажный барак в Измайлово, трёхкомнатная квартира на первом этаже, 15 человек на 44 квадратных метрах, наша семья, восеиь человек трёх поколений, занимает самую большую комнату в 19 метров. Спать приходилось на полу, а учить уроки впятером за круглым обеденным столом. Именно тогда я понял принципиальное различие между одиночеством и уединением.
Уединение — это обрыв общения и коммуникации, выход из любой деятельности и обиходности; я был злостным прогульщиком уроков ради этого, полюбил прогулки по городу из конца в конец и походы по пустым в те годы дорогам: до Павлова Посада и Орехово-Зуево, до Можайска и Загорска, до Волоколамска, Клина, Серпухова — ранним утром покидаешь город и с последней электричкой возвращаешься. Я полюбил ночи напролёт шастать по пустому спящему Измайлово, летом — в домашних тапочках, но более всего любя мелкую ноябрьскую морось с туманами и дрожкие майские рассветы, осыпанные черемуховым цветом. Где-то в классе шестом я загорелся идеей взорвать Кремль, Лубянку и Старую площадь, а всех обитателей этих мест поотравлять. Перед судом и казнью меня, конечно, будут держать в одиночке, и я за это время успею написать нечто очень важное для себя и всего человечества.
Одиночество — это прежде всего внутренний монолог и воображение. И то, и другое одновременно и ресурс внутреннего мира, и ресурс творчества, и ресурс аутизма (видение мира не таким, каков он есть, а таким, каким ты его хочешь видеть), неизбежного в той или иной мере для любого творческого человека. Об этом у меня много и подробно написано в текстах, посвящённых антропогенезу…
Генисаретский и Глазычев, да и все архитекторы как организаторы пространства, правы — начинать надо, конечно, с этого. В идеале я бы хотел, чтобы наша мастерская располагалась в Гаванской школе искусств, в придуманных мною декорациях к собственной пьесе «Студия» или в библиотеке Тихо Браге в Праге, но реально будет попробовать разместиться в старинном особняке педагогической библиотеки имени Ушинского неподалёку от Третьяковки.
Научные и проектные цели мастерской очевидны:
— проводить исследования, важные для науки, и, следовательно, на мировом уровне,
— проводить исследования, важные для практики, и, следовательно, коммерчески оправданные.
Образовательные цели гораздо сложнее, разнообразней и неочевидней:
— запуск внутреннего диалога (в кумулятивной последовательности: чтение научной литературы в письменном виде, ведение дневника, написание эссе, создание фрагмента НИР),
— запуск воображения (проблематизация городской среды и своего отношения к ней — переход от «смотрения» к «видению»\выявление сущностей в явлениях — освоение техник идеализаций и теоретического конструирования)
При этом, важнейшими условиями работы воображения признаются:
— каждый раз как будто всё с нуля,
— ощущение контрастности и отстраненности от среды,
— и противоположные этому погружение и растворение в среде.
Разумеется, это — всего лишь дополнение к тому, что уже напридумано…
Проект и программа действий по развитию креативного образования
Я впервые всерьёз задумался об образовании в конце 80-х, на методологическом семинаре в г. Жуковский, регулярно к этой проблеме подошёл в конце 90-х –начале 00-х годов, к группе А. Волкова в АНХ присоединился в 2005 году. Мы всегда занимали пионерную, фронтирную позицию, борясь с настоящим и прошлым во имя онтологически близкого или отдалённого будущего, пытаясь не столько угадать его, сколько создать. Тема креативного образования — в этом ряду на опережение событий. И этот фронт надо не только держать, быть в курсе наиболее значимых инноваций, но и пытаться прорваться вперед и дальше, разумеется, точечным образом.
Для меня таких точек четыре:
1) «Серебряный университет»: мы, старики, конечно, страдаем от потери памяти, но мы, оказывается, более креативны, чем молодые, мы смелей, потому что нам уже нечего терять. Как долго ни живи, а всё равно умрёшь на несколько дней раньше собственных похорон. Креативное образование — для нас, поскольку для него надо быть хотя бы немного всадником и хотя бы немного без головы, а мы именно таковы. Нам надо создавать своё legacy, а оно создается не напряжением памяти, а напряжением своей сущности.
2) Киношкола-киноколледж: я должен вмешаться в процесс формирования учебной группы кинопродюсеров и, может быть, создать свой курс.
3) Мастерская исследований Москвы (МИМ): это самый ответственный проект, по сути, прощальный — вряд ли я успею что-нибудь ещё, сомасштабное ему.
4) Мои внуки Ваня и Соня: с Ваней я уже начал интегративное креативное образование. У него уже есть коллекция музыкальных видеоклипов, разделённых на семь концертов, и он не только музыкально грамотен (например, может напеть всю Eine kleine Nachtmusik Моцарта), но вдруг начал рисовать и сочинять стихи. С Соней это образование только начинается, но к музыке она явно неравнодушна.
У меня нет пока никаких идей по проведению предложенного своего экспериментального креативного курса, кроме формата трёхдневного уикэндного семинара.
Что касается летней школы-2018, то предлагаю изучить тему «Интернационализация образования и профессиональной подготовки», а места проведения на выбор:
Грузия (Казбек)
Зеефельд (Тироль, Австрия)
Арагац (Армения)
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2017-nomer12-levintov/
