Вези меня, мама, на санках
в закрытом холодном гробу,
я в детских голодных останках
на чёрную вышел тропу.
Я боль твою видел, о мама,
в холодных блокадных глазах,
вовек не затянется рана
в разбитых от горя сердцах.
Вези меня, мама, вдоль улиц,
вдоль траурных окон и лиц
туда, где для нас растянулись
могилы без дна и границ.
Туда, где запомнят навеки
блокадным родной Ленинград,
от голода пухлые веки
и трупов сжигаемых чад.
Вези меня, мама, на санках
в закрытом холодном гробу,
я в детских голодных останках
на чёрную вышел тропу.
