Проза

«…Мальчику было лет тринадцать. Столько же могло быть и сыну Артюхова. «Или дочери…» – тоскливо подумал он. Потому что судьба свела его с Леной годом раньше, чем, наверное, родился этот мальчишка. В ту зиму он приехал, как обычно, проведать маму и провести в родных местах отпуск, и она встретила его главной деревенской новостью: «А у нас училка новая, Толя!» Школа в деревне оставалась всё той же, в какой учился и он, только приросла кирпичным пристроем, потому что из неполной средней стала полной. Семилетки давно канули в прошлое, как и молодость Артюхова...»

«…Феликс Половинкин, в прошлом рядовой культработник, а ныне рядовой пенсионер, никак не мог угомониться, выйти, как он выражался, «из состояния». Очень уж был горазд на выдумки бывший массовик-затейник, любил розыгрыши и приколы. А вот спросите его, зачем ему это надо, вряд ли ответит. Возможно, не выносила его мятежная душа нашей серой обыденности, хотелось хоть чем-нибудь нарушить однообразие жизни. А может, давала себя знать нерастраченная творческая энергия...»

«…Незабвенный, добрый, открытый, созданный для улыбки и юмора, уютный и магнитообразный, в чём-то незащищённый, талантливый, обаятельный, сентиментальный, очень темпераментный и чуть-чуть ленивенький, любитель вкусно поесть и пригубить, спеть романс, азартно поиграть на бегах и «поболеть» за футболистов «Спартака», неспособный тратить время на интриги и кляузы, любимец публики – дорогой Михаил Михайлович Яншин!..»

«...Мне везёт на встречи с хорошими людьми, это и понятно: хороших людей на свете больше, чем плохих. Одних хотелось боготворить, преклоняясь перед их талантами, у других – трепетно учиться, перенимая их умения и опыт. Но самыми главными людьми были для меня родители – простые, ничем не выдающиеся, скромные люди. И я не боюсь показаться банальной, изрекая эту истину...»

Сталинская национальная политика была хитро завуалированной, изощрённой, и этим отличалась от гитлеровской идеологии. Идеологи Сталина строго запрещали называть национальность жертв нацистов, и слова "ЕВРЕЙ", "ЕВРЕИ" авторы подобных статей были вынуждены заменять словами «советские граждане», «население» и т.п. Предатели Родины, полицаи - истинные каратели – назывались нацистами, гитлеровцами, фашистами. Поэтому в напечатанной во фронтовой газете статье военного корреспондента Б.Ю. Усалиева не конкретизируется национальность жертв.

Вера развела научное и религиозное воображение по разным путям, но с общей для них решимостью не довольствоваться тем, что мы знаем, с общей у них не рациональной, но и не иррациональной готовностью продолжать идти в неизвестном направлении за пределы видимого горизонта, пытаться хоть смутно различить порядок в кажущемся хаосе, услышать музыку среди шума. Это мужество начать путешествие, не зная, куда оно приведет, но с убеждением, что оно имеет цель, что есть конечный пункт, где есть порядок, где звучит пусть слабая, но подлинная мелодия, и есть вера не только ученого, но и Авраама. Он услышал голос, призвавший его покинуть свою землю, свою родину и отчий дом, и последовал зову с уверенностью, что голос не был иллюзией и обещанная ему земля не будет бесплодной.

19. Пророков Он посылал — к Господу их возвратить, остерегали они — те не слушали. 20. Дух Божий облек Зхарию сына коѓена Иеѓояды, он, став над народом, сказал: «Так Бог говорил: Почему заповедь Господа преступаете? Не добьетесь: оставили Господа — Он вас оставит!» 21. Сговорившись, по приказу царя его камнями забили во дворе дома Господня. 22. Не помнил царь Иоаш милости, оказанной ему Иеѓоядой, его отцом, и сына убил, тот, умирая, сказал: «Господь увидит и взыщет!»

Восстановив, таким образом содержание текста, задумаемся над его смыслом. Царь Шаул предлагает народу провести процедуру девинации в два этапа. На первом этапе в качестве гадательного атрибута используется Урим. Положительный ответ означал бы, что виновны Шаул и Йонатан (на этом этапе они выступают, как единое целое). Отрицательный ответ означал бы, что они невиновны. На втором этапе гадательным атрибутом должен стать Туммим. Положительный ответ означал бы, что виновен народ. Отрицательный ответ означал бы, что «не нашлось греха ни на одном из нас», ни на царе с сыном, ни на народе (проф. М. Анат).

Получается, слова Всевышнего "смертью умрете" (фактически двойное упоминание смерти), подразумевают два аспекта смерти: пробуждение от жизни и возращение в подлинную реальность. Примером такой метаморфозы является происшедшее с Андреем 7 лет назад в Аустрлицком сражени, когда он также был ранен, то есть приблизился к роковой черте.

Во время погромов 1882г., мужская половина семьи Галис участвовала в еврейской самообороне, возглавляемой учителем Элиезером Машбиром. В отряде еврейской самообороны было немало представителей профессий, требовавших большой физической силы и хорошего владения ножом или топором (извозчики, грузчики, мясники, столяры и другие). Погромщики не решились вернуться на те улицы, где действовала самооборона, и стали орудовать на так называемой Турецкой стороне города, где евреев было сравнительно мало и куда бойцов самообороны не допустили солдаты. Лишь после прибытия в Балту тысяч крестьян из окрестных сел, все еврейские кварталы города были разгромлены. В результате погрома было разорено 976 домов, 278 лавок и 31 винный погреб. Пострадал и домик Берко Галиса, семья которого к этому времени уже проживала в северной части города на Красном Яру.

Безусловно, антисемитизм никуда не девался, ни в Европе, ни во всем мире. Он – Протей, принимает самые причудливые формы. Он мимикрирует, приспосабливается к злобе дня. Избыточная любовь к евреям от того же корня, что и ненависть к ним, и должна настораживать точно также. Но сегодня евреям не угрожают пылкие объятия Европы. Тем лучше, потому что в них тоже можно испустить дух. Быть объектом чужой политкорректности, приучать себя к заниженной планке и при каждом удобном случае говорить застывшему перед тобой по стойке смирно немецкому чиновнику: «Смотрите, что вы с нами сделали» – вот верный путь к деградации во славу «вечных ценностей» антисемитизма. Не важно, будь это антисемитизм старых добрых времен или по самоновейшей моде вывернутый на левую сторону.

Поскольку две истории предыдущих контактов связаны со скорее правыми представителями израильского общества, то в рамках политкорректности уравновесим рассказ историей общения с левонастроенными израильтянами. Заметь, кстати, о читатель, что я сознательно не называю здесь никаких имен – кроме одного, первой своей израильской учительницы иврита, самыми теплыми чувствами к которой преисполнены сердца всех ее бывших учеников (во всяком случае, тех, с кем мы общаемся и по сей день). Подчеркнем: наша Ривкале – человек глубоко религиозный, а ее родители приехали из Ирана, в середине сороковых. И еще: до того, как мы столкнулись в реальной действительности со своими бывшими соотечественниками, в прошлой жизни коммунистами и комсомольскими лидерами, а сейчас демонстративно ведущими религиозный образ жизни и на этом основании пытающимися учить нас жизни (как они в своей коммунистической ипостаси привыкли поучать всех окружающих там, в России), мы уже слышали от Ривки: "Есть такие, что пейсы – ад рицпа [до самого пола], а при этом бэ лев – шум давар”[в сердце – пустота].

В заявлении № 149 о запросе русской национальной фракции министрам внутренних дел и юстиции говорилось: «Убийство Столыпина , совершенное служившим в охранке евреем Мордкой Богровым, дерзновенно заявившим, что он намеревался посягнуть на Священную Особу Государя Императора , он не привел в исполнение этот замысел из опасения народного самосуда над его соплеменниками, обнаружило полнейшую несостоятельность охранения не только высших представителей власти, но даже драгоценной жизни русского Монарха. . В охране ведение дела предоставляют неумелым до преступности, в охране состоит много лиц, не заслуживающих никакого доверия, немало евреев, непримиримых врагов России . К преобразованию охраны следует приступить без промедления» (403, с. 26–27).

Не секрет, что крещение долгое время служило панацеей от бесправия для любого еврея. Знаменитый Генрих Гейне (крестился для того, чтобы вступить в коллегию адвокатов Гамбурга, вступив, он никогда не занимался адвокатской практикой) на этот счет выразился так: «Для еврея крещение - это входной билет еврея в европейскую культуру» 69, в тоже время он шутил, что «пристать к Христу - задача для еврея слишком трудная: сможет ли он когда-либо уверовать в божество другого еврея?». Однако до 1880-х годов в другую веру переходили лишь единицы, но, несмотря на это крещеных евреев на российской государственной службе был длинный ряд, который мы в этой монографии не разбираем, но упомянуть некоторые из них стоит.

Воздушные тревоги в Москве бывали довольно часто, но прятаться в метро я больше не хотела. Запомнился один налёт в ночь на 13 августа. Я была у Толиной мамы. Из окон её квартиры был большой обзор. Бомбы упали: возле Арбатской площади (большой старый дом, где была аптека, раскололся пополам), рядом с памятником К.Тимирязеву (фигура упала, а бульварные камни летели на крыши ближайших домов и пробивали их), во дворе нотного магазина (напротив театра Революции), на восьмиэтажный дом на Никитском бульваре (рядом с домом журналистов). Так кучно падали бомбы. Эта феерическая картина вызывала у меня не страх, а недоумение: как могло это случиться, что на спящую Москву падают смертоносные бомбы?! Реальность застала меня врасплох.