Проза

Однажды учитель Джина шел через деревню, расположившуюся у подножия высокой горы. К нему подошел один из ее жителей, отец троих сыновей. Он просил помочь ему выбрать — каким учителям лучше всего отдать его детей постигать Истину. Ведь одни проповедуют Единого Бога и требуют постоянно каяться в грехах, другие говорят, что богов множество и их нужно задабривать дарами, третьи говорят, что Его вовсе не существует, и призывают тратить свою жизнь только на труд. Каждый из проповедников имеет своих последователей, каждый приводит разумные доводы и каждый считает лишь свое учение единственно верным. А ведь то, во что мы верим, определяет всю нашу жизнь, и, что не менее важно, последующие жизни тоже. Поэтому, в вопросе выбора веры нельзя ошибиться. Цена слишком высока.

Владимир Иванович Бочаров разлюбил горы. Этот существенный факт навел его на мысль продать дачу в верховье Малой Лабы, в километре от границы Северо-Кавказского заповедника. Найти покупателя, представлялось, было делом несложным.

Последний год в университете оказался самым наполненным и радостным. Диплом хоть и не красный, но очень достойный, настоящая чудесная семья, удача с распределением. «Ты мое дыхание, ‎– ‎напевала Люба, ‎– ‎утро мое ты раннее»

Однажды салон посетил знаток искусства, теолог и поэт испанский граф Пабло де Леон. Говорили, что граф был на подозрении инквизиции, так как предпочитал чтение Библии в оригинале, минуя Вульгату. Говорили ещё, что он превосходно перевел «Песнь песней».

Рассказы

Рассказы

К 68-летию Победы. Нехитрые ветеранские воспоминания: "Мы на самой Эльбе стояли... Приказ: захватить мост. Ну, мост так мост, нам-то какая разница? Бежим, значит, – а навстречу, как и положено, фрицы. Впереди один здоровенный такой, башка чёрная, прям угольная. Бежит, ручищами размахивает и орёт чего-то. Ну я, понятно, автомат навскидку - и по нему очередью. Этот чёрный – брык, и аллес капут… Отвоевался за своего Гитлера. Оказалось, негр… Союзник".

В углу сарая, среди снастей, висящих на крюках, стоял большой, покрашенный серебряной краской футляр. В виде креста. Седой распахнул половины. – Ось… Цэ ж гроб его, Саня. - Конструкция напоминала, по сути, футляр для контрабаса; по виду аэроплан на заре авиации. "Ни фига себе", – думал он, разглядывая нутро «самолета».

...Потом Струев дополз до забора и, ухватившись за деревянную перекладину, встал на четвереньки, и вдруг он понял, что если оторвать сейчас перекладину, за которую держится, будет чем драться. Перекладина была прибита гвоздями, но если один человек прибил, то другой всегда сможет оторвать. Он вырвал перекладину из забора, встал и бил человека с галошей доской по голове, пока тот не упал. Он крутил доску над головой, и барачные отошли в сторону. Позже Струев сформулировал правила драки.

Потомок царского офицера, сгинувшего от нежелания менять высокий природный образ ради нового, придуманного кем-то, бытия, – Андрей, не справившийся с имиджем, изобретённым ради необычной жизни, – стоя на коленях, уже почти успокоившись и лишь изредка вздыхая и всхлипывая, ещё долго не отпускал Светлану...