Проза

Курское Рышково. Сосновый бор, запах живицы. В сени величавых елей памятник генералу Армии, дважды Герою Советского Союза Ивану Даниловичу Черняховскому, имя прославленного командира Великой Отечественной войны, в 1943-м освобождавшего со своими бойцами наш Курск, носит региональный санаторий. Сюда, 25 августа 2024 года, с выступлением прибыла Межрегиональная музыкально-патриотическая группа «Содружество»*: офицеры и поэты. (Солист группы Олег с позывным «Черта» – участник СВО, доброволец; ему довелось выбивать укранацистов из «Азовстали», сейчас мой названный брат, бьётся с жестоким врагом на Купянском направлении.)

Писать о боевых действиях не могу, поскольку не принимаю в них участия по понятным причинам. Тема эвакуации, конечно, не такая интересная, как ход боевых действий, но, поскольку, она касается иногда даже не сотен тысяч людей, а миллионов, то есть необходимость исследовать и ее.

В самой первой своей статье мы предупреждали, что если российский народ будет продолжать так же беспечно относиться к происходящему, или жить в режиме максимального зажмуривания — авось «рассосётся», то недалёк тот день, когда натовцы начнут нас сгонять со своих земель, как индейцев, и бить вглубь российской территории дронами и ракетами. И события последних дней подтвердили наши слова.

Обозримое будущее, час пик, остановка городского троллейбуса. На остановке вот уж четверть часа томятся, переминаясь с ноги на ногу, скучающие пассажиры. Кто-то меланхолично тычет пальцами в свой телефон. Другие безуспешно гипнотизируют тяжелым взглядом зависшее информационное табло.

Ветер не тревожил песок. Всё было тихо. Но рано или поздно налетит ветер и заметёт и ключ, и часовой механизм, и половинки расколотого надвое ореха. Где бы мы ни жили, пылинки спускаются с неба, проходят века, и эта небесная пыль, подгоняемая ветром, заносит бесследно огромные величественные города и немых сфинксов пустыни. И даже развалины не видны из-под земли и песка.

Когда утром Вася открыла рот со своим вечным добрым утром, сразу стало понятно, что никакого доброго утра ни у кого уже не будет. Прекрасные голубоватого оттенка волосы струились изо рта несчастной Васи. Росли они не по часам, а быстрее, и к полудню Вася заплела серебряную косу, обвила вокруг шеи и ушла куда глаза глядят. Все сразу вспомнили, куда пошёл Лев Толстой, побежали искать Васю на вокзал. Нашли на морском.

Я вынимаю девочку из портрета, беру в руки, чтобы дотетешкать в любви ко мне, то есть к себе. На ухо воркую: мы, русские девочки, воспитаны великой русской литературой. Обучены любви-катастрофе. Нам не возлюбить ближнего, как самого себя. Нам ближнего возлюбить – раз плюнуть, но не как самого себя. Мы горожанки, но нас замотали в красный сарафан и выпустили в рожь. Колоситься...

Отрывок из романа «Три стороны монеты»

Тяжёлый лайнер загремел, затрясся и оторвался от земли. Москва исчезла в сером мглистом тумане, и, кроме дрожащих крыльев в иллюминаторе, ничего не осталось. Я высыпал на ладонь три таблетки анальгина и пять димедрола, предусмотрительно свистнутые из аптечки Валеркиного Жигулёнка, и, получив прохладный пластмассовый стаканчик, залпом их проглотил. Сидевший справа сосед подозрительно сдвинул брежневские брови.

Вскоре слава замечательного певца (которому, кстати, Филатов, вернул зрение) разнеслась по всему Советскому Союзу. Но мы, дачники с 12-й станции Большого Фонтана, всю жизнь гордились тем, что первое выступление в СССР ставшего теперь уже легендой Артура Айдиняна состоялось в 1951 или 1950 году в нашем маленьком дачном коллективе на Алкиной веранде.

Эту рукопись прислали нам сотрудники Готской научной библиотеки, расположенной в замке Фриденштайн. Рукопись была найдена в подвалах библиотеки, и хотя написана на тюрингском диалекте средневерхненемецкого языка, дата написания, обозначенная в конце текста – 1987 год. Автором рукописи значился некий Герхардт Гогенштауфен, иных следов которого нам найти не удалось.

– Прекратите бесполезное сопротивление. Что бы вы ни делали, вы не причините никакого вреда звездолётам! Отдайте нам женщин и всё будет хорошо. У нас нет никаких планов убивать мужчин. Быстрее передавайте их нам.

Колесо прошло почти четверть круга, и теперь они находились чуть ниже окончания опоры, к которой крепилась ось. Пашка подвернул руль и кабинка, жалобно скрипнув, крутанулась по часовой стрелке, кроны тополей поплыли влево.

Из повествования нетрёхнутой Вали односельчане узнали следующее: приехавшие к Егорычу «городские тилигенты» рассказали ему, что «в какой-то стране с неприличным названием» стали переписывать потомков «ихнего короля, который помер чёрт-те сколько лет назад». Нашли всех, кроме одного. И вдруг выяснилось, что недостающий потомок – это Егорыч.

сказка