Поэзия

Чей профиль мне принять за эталон? В полукругах кленовых, тополиных На площадях не селят исполинов – Там старожилы мирятся с теплом.

Почему серафимы у входа в Чертог в этот час не исполнили ангельский долг, и не пели мелодии тех синагог, где расстрелян весь хор, и где кантор умолк?

Море вокруг них никогда не знает предела. / Они бредят во сне наречием древней санскрита. / О женщинах я знаю лишь, что позвонки у них в теле / проступают, как материки, потопом скрытые...

И поезд медленно вползал на солнечный вокзал, / И нечто в воздухе над ним вилось... / Когда все это началось, я этот стих писал, / Не зная, что все это началось.

Вокруг в полях не кошено жнивьё… / Всех в общей яме закопали кучей. / Где, Верещагин, твой талант могучий?! / Гора очков, ботиночек, рваньё…

И тут мне один намекнул в разговоре – / Цивильный сюртук и "селёдка" на шее – / "Вертайся, Серёга – мы нынче в фаворе. / А к завтрему будет ещё хорошее"

Стихи этого поэта вряд ли переводимы. См. статью Евгения Соколовского "Великий поэт" в №91 "Слова\Word".

«Весна распустила сопли. /Размыла совсем дороги. / Надежды мои усопли. / И крыша течёт в берлоге. / Да иммунитет расшатан. / И нервы ни к чёрту тоже… / “Куда утекла душа-то?” — / Вопрос на остывшей роже».

«Посёлок был и страшен, и чудесен. / Как будто рядом с ангельским крылом / Над ним простёрся меч ночного страха. / Там часто умирали молодые / Внезапной и трагическою смертью, / А рядом продолжался детский смех / И тихий благовест воскресным утром…»

«Внутри раздор и почва для стихов / Не заживает грифельной грядой, / И стая белых ласковых волков / Бежит сюда за небом и едой…»

Не много осталось одежды сносить, Стоптать башмаков, Смотреть, как земля одевается в сныть И болиголов.

Гляделась ива в старый пруд И плакала безусто: «Пусть я умру. Пусть все умрут. Но вот зароют этот пруд, И в мире станет пусто».

четверть века страна отхромала навестим это место с тобой где утечку мозгов неформала им поныне не смыть с мостовой

Здесь людей убивают, Не знаем за что, Ведь мы – «унтерменчен», Всемирное зло.

Слова даны, чтоб вечно не хватало Нам слов сказать, куда душа летала И что видала там, на высоте. Слова даны, чтоб вечно о тщете Мы помнили и ради сладкой пытки Не оставляли тщетные попытки.