Поэзия

Зачем бывал ты молчаливым? Боялся ль жизнь прожить вотще? Что делало тебя счастливым И был ли счастлив ты вообще? Дела гудят, как летом улей, Кручусь и я на кураже. Но «лапонькой» или «крысулей» Не назовут меня уже.

Шолом вздыхает: "Сдали нервы, Спасай Россию, бей жидов..." ...течет рекою двадцать первый Из тех веков, что были - до. Темно на улице и дома От чайных, чифирных скорбей. Летит по ветру вздох Шолома: "Авось, небось, азохен вей..."

между грёзами и бредом/ между кровью и водицей/ барабанный зов к победам /полуобмороком длится/ ангелочки бесноваты/ черти учат как молиться/ оседают хлопья ваты/ на потерянные лица...

И глухо о чем-то шептали мне ветви, О чем?.. Разве мог я услышать их, Мери! Ведь мимо поземкой клубился по ветру, Тот жребий, в который так слепо я верил.

Зарыли бесправное наше наследство На юге Сибири, в предсердии вьюги, Под камень-под крест. Где пыльное лето короче, чем детство. Но все, что мы помним еще друг о друге, Не больше, чем текст.

Вот и ушёл мой век двадцатый, Теперь совсем иные даты, Другим весёлая пора Любви, отчаянья, пера. Им жизни плод, а нам огрызки… – ………………………………………. Уйти бы тихо по-английски…

Слова и чувства стольких лет, Из недр ночных встающий свет, Невыразимое, земное, Чью суть не всем дано постичь, И если речь – в ней ключ и клич, А может, самое родное. Давно седеет голова – И если буйною сперва Была, то нынче – наподобье Полыни и плакун-травы, – И очи, зеленью листвы Не выцвев, смотрят исподлобья.

Шаги скрипят, и в валенках тепло, И праздничной резьбой какой-то мастер Одел и сад, и крышу, и стекло. И Ель идет навстречу – Богоматерь. И тает воск лица, и рук, и ног, Бегут колеса звезд, мелькают спицы, И кажется, вот-вот родится Бог Во тьме души. И мир от слез двоится.