Поэзия

Ты, Аквилон, закутывай в туман!/ И ты, Перун, шепчи, как драгоман,/ Восточную притягивая негу/ По вереску, и брегу, и ночлегу!

По зеленой свежей травке/ ВОТ-ОН-Я гуляет в парке./ Отчего же не гулять,/ Коль прекрасен мир опять!

А жизнь как после стирки — наизнанку,/ наружу детством: драки, раны, йод,/ и мама отвратительную манку/ который день на завтрак подает.

Здесь не ад, здесь не рай, не Олимп, не Аид,/ не удача матроса, не горе солдата,/ то ли поезд спешит, то ли вовсе стоит,/ пробираясь откуда-то, как-то, куда-то.

Забросил Кто-то искру в Хаос,/ И вдруг расцвёл прекрасный мир. —/ Б-жествен Эйлер, Моцарт, Гаусс,/ Петрарка, Данте и Шекспир.

Живи по совести, мой друг./ По совести живи./ Она тебе очертит круг/ Любви и не любви.

По шагреневой коже империи/ тени птиц перелётных скользят,/ и ветвей обнажает артерии/ опадающих дней листопад.

Не трудно ли шалям цыганским/ Бахромчатым садом цвести?/ Не окнам ли венецианским/ Цианистый калий нести?

Снова встретятся, не впервой же им встречаться, как незнакомым. Узнаванием не тревожа, и словами, что в горле комом, не бросаясь. Не узнавая взгляд и голос – чужие люди. Просто чья-то душа живая, незамеченная во блуде, и вторая – святей святоши. Этой святостью души теша, он опять возвратится к той же, ей придётся остаться с тем же.

Он здесь живёт – где музыка родится, где статуям кивают светофоры, где в перспективах сладко быть бродягой, где зыбок свет, дрожащий над веками. Равно свободны от идей, традиций – тот не утонет в луже, в ком есть море, по улице, к рассвету восходящей – как по лучу… Излечит белый камень, срастётся всё, и город держит нежно меня в своих ладонях, как Венеру, шаги едва касаются брусчатки, пора отдать концы и взять начала.