КультураПеревод, Эссе, Обзор, Публицистика, Философия, Фантастика, Музыка, Кино, Рассказ, Мнение, Интервью, Театр, История, Литературоведение, Повесть, Драматургия, ИЗО, Воспоминания, Религия
16.03.2016
0
Поэтическое слово - это не просто зримое воплощение красоты, это - сгусток энергии, способной и созидать, и разрушать, а само поэтическое творчество - это таинство. Почему же тогда поэзия многих и многих оставляет равнодушными и чарующе (или хотя бы ощутимо) действует далеко не на всех? Ответ прост: по той же самой причине, по которой и любое таинство (в частности, церковное) не действует на непосвященных, не верующих, равнодушных, не воспринимающих его всерьез. Для того, чтобы поэтическое таинство подействовало нужна вовлеченность в магию поэтического слова, способность и желание «читать» отраженные в этом слове магическое символы и таинственные знаки мира, его созвучий и диссонансов, его скрытых соответствий и его изломов, которым глубоко сопричастны жизнь и сознание человека. Опять вспомним Тютчева: «Поэт всесилен как стихия, // Не властен лишь в себе самом…» Однако, не преувеличиваем ли мы, утверждая генетическую родственность процесса поэтического творчества и акта, таинства творения в магии?
Сергей Носов, Семь искусств, №2
16.03.2016
0
Валентин Жук в моё консерваторское время, начиная с 1953 года, был неизменным концертмейстером оркестра Консерватории. Его безмерно ценил наш дирижёр и любимый всеми профессор Михаил Никитич Тэриан. Я помню, что мы играли 5-ю Симфонию Глазунова и лично для меня оркестровый материал представлял собой большую трудность, но Валентин Жук играл эту Симфонию с такой же лёгкостью, с какой он играл свой скрипичный репертуар. Когда я после утомительной репетиции говорил ему, что поражаюсь тому, как он может играть Симфонию Глазунова так, как будто он её давно выучил наизусть, он мне говорил, нисколько не хвастаясь своей необыкновенной способностью в читке нот с листа: "Но ведь это же так просто!". Да, конечно, просто, при таких его способностях!
Артур Штильман, Семь искусств, №2
16.03.2016
0 (выбор редакции журнала «Семь искусств»)
Внешность его была чарующей: широкоплечий, прекрасно сложенный, с живописной копной черных волос, роскошными бакенбардами и выразительными темными глазами, гневного взгляда которых не мог выдержать никто, он как бы самой природой был создан для военной карьеры. Отец хотел, чтобы Федор стал моряком, и отдал его в Морской корпус, но завершив там учебу, он почему-то решил служить на суше и поступил в Преображенский полк, где быстро проявился его своеобразный нрав. Остроумный, темпераментный, страстный, он пользовался успехом у женщин. Тех, кто ему нравились, он очаровывал, а к людям ему несимпатичным относился с надменностью и ледяным холодом. Они его не любили и боялись. Самолюбивый и заносчивый, он не только не прощал обид, но сам мог обидеть любого, просто так, из чистого каприза. Результатом этого были дуэли. Толстой не только не избегал их, но даже искал, ибо чувствовал особое удовольствие, ставя на кон свою жизнь.
Владимир Фромер, Семь искусств, №2
16.03.2016
0
Была дама одна из Прованса Пребольшим знатоком реверанса; Но она так крутилась, Что в землю ввинтилась, Тем расстроив всех дам из Прованса.
Сергей Баймухаметов, Семь искусств, №2
16.03.2016
0
Думается, читатель уже подметил эти самые «в двух шагах», «в трех шагах». Так оно и есть: Вена – город не то, чтобы небольшой, а скорее, компактный. Готовясь к поездке, мы по обыкновению тщательно изучили не только карту (пусть даже это было и не первое наше посещение Вены), но и схему городского транспорта, а также систему оплаты проезда и стоимость проездных – в смысле, что целесообразнее покупать: недельный или, скажем, два трехдневных, и на какие именно дни нашего пребывания. Заметим: после нашего первого посещения Вены у нас сложилось впечатление, что тамошние расстояния – в основном для пешехода. Так оно и оказалось при дальнейшем и детальном рассмотрении. Какие там билеты, если от нашей гостиницы, скажем, четверть часа ходьбы до Оперы, и всё такое; самым отдаленным оказался Бельведер – но и туда мы дошли: сначала до Верхнего Бельведера (там, где картинная галерея и Климт) одним путем, а потом уже, выйдя из Нижнего Бельведера и пообедав, возвращались другим путем. Ну, отдыхая по дороге, естественно.
Виктор Гопман, Семь искусств, №2
15.02.2016
0
Попадание в лонг-лист конкурса - уже заметный успех автора, значит, его работы не оставили кого-то равнодушным, произвели впечатление. Поздравляю всех авторов, отмеченных на первом этапе конкурса. Замечу, что при голосовании членов жюри на втором этапе не было ни одного участника из лонг-листа, который бы не получил хотя бы несколько баллов. Это говорит о том, что выбор читателей номинантов был обоснованным.
Евгений Беркович, Заметки по еврейской истории, №1
15.02.2016
0
Старухи с полубезумно застывшими взглядами — единственные поводыри, помнящие места расстрелов и погребений. Старухи уверены в том, что невиновность, как невинность мертвых, придает целебную силу прорастающим из них растениям. Старухи ковыряются в этих землях, ищут коренья. Я увидел их в 1964-м, впервые оказавшись в Киеве, пройдя весь путь вдоль долгого Лукьяновского кладбища, по которому шли евреи к Бабьему Яру.
Эфраим Баух, Заметки по еврейской истории, №1
15.02.2016
0
Наконец – зрение. Мы видим, что кувшин из красной глины, обожженный, а затем отшлифованный камнем или раковиной. Внизу нет характерных следов от гончарного круга. А теперь самое главное – форма изделия, его частей. К примеру, бывали периоды увлечения квадратными ручками, круглыми, вогнутыми и так далее. Вот у тебя на стенке перед глазами висит типологическая таблица, которую заучивают студенты-археологи. Без этих знаний на раскопках делать нечего. Ведь по найденной части горлышка можно восстановить общий вид сосуда, затем, с помощью таблицы, определить его возраст, а, соответственно, и возраст всего слоя. Поэтому такие части называются индикационными осколками. Они, как будто, монеты, на которых выбита дата выпуска. Теперь снова посмотри внимательно и определи возраст кувшина.
Илья Лиснянский, Заметки по еврейской истории, №1
15.02.2016
0
В мае 1877 г. возле этих ворот открыли первую станцию кёльнской конки. Когда через пару лет ворота были отреставрированы, там разместили исторический музей. По окончании Второй мировой войны их снова пришлось восстанавливать, после чего они сначала служили выставочным залом ассоциации профессиональных художников, а с 1988 г в здании ворот размещается штаб почётного караула Кёльнского карнавала. Так как дом Штюббена не сохранился, посвященную ему мемориальную доску укрепили на сохраненных им крепостных воротах Hahnentorburg.
Феликс Гимельфарб, Заметки по еврейской истории, №1 |
Лучшее в разделе:
| ||||||||||
Войти Регистрация |
|
По вопросам:
support@litbook.ru Разработка: goldapp.ru |
|||||||||
Не ясно с какой целью понадобилось ученым исследовать кому принадлежит ... Далее
савелий шульман утверждает, что ему не ясно, "с какой целью понадобилос... Далее