Политика

«Все мы ощущаем нарастающую тревогу из-за событий последнего времени, мы находимся во вражеском окружении, против нас вводят санкции, взрывают и сбивают наши самолеты, убивают русских на Украине и в Сирии, провоцируют вооруженные конфликты в Донбассе и в турецком Причерноморье.Что скажет по этому поводу писатель, как оценит обстановку, какой даст прогноз?..»

29 сентября. Дождь пополам со снегом. Болит голова. Но всё-таки рано утром побрёл по Вспольному на Кудринскую. У входа с улицы Качалова (Малая Никитская – ред.), возле бывшего особняка Берии нагромождения мусора, железяк, рваных бумаг. Всё это раскисло, размокло под дождём - месиво. Направо дом Чехова. Машины и троллейбусы тычутся туда-сюда. Водители орут друг на друга, на группки собравшихся людей. Какой-то шоферюга кричал старикану с повязкой “Дружинник” на руке: “А ты чего здесь, козёл старый? Уйди, ведь превратят тебя в блин, уйди, козёл!” “Козёл” теперь очень ходовое слово. Люди делятся на “крутых” и “козлов”. “Крутые” - порождение новых, “реформаторских” времён, “новые русские”, могут перешагнуть через трупы. “Козлы” - совки, идиоты, реликты дореформенных времён, отработанный биологический материал. “Крутые” в основном за Ельцина, “козлы” за Верховный Совет. Всё же троллейб

После этого короткого путешествия вернулись в Петропавловск-Камчатский и дождались летной погоды на Шипунский. Нас было на аэродроме трое, ожидавших вертолет, чтобы лететь на Шипунский. Третий - мужчина лет 50-и: спортивная гибкая фигура, умное, интеллигентное лицо, волосы – короткий ежик, рост – немного выше среднего. Он – тоже москвич и летел к сыну на Шипунский, где тот обслуживал метеостанцию. К сожалению, я не помню его фамилию, пусть будет Гусев; во всяком случае, это была какая-то простая русская фамилия. Гусев – полковник КГБ, мастер спорта по рапире; работал военно-морским атташе в одной из латиноамериканских стран, кажется в Уругвае. Он окончил Юридический факультет Московского университета, по специальности – адвокат.

По мнению докладчика, отличительная психологическая черта русского народа – «стихийная смена рабской подчиненности бунтарским анархизмом». При таком положении авторитетной властью для народа не могут быть ни «словоохотливый неудачник от адвокатуры», ни «честолюбец-профессор, который, ныряя между конституционной монархией и демократической республикой, то ругался, то обнимался с социалистами, меняя, как перчатки, свои ориентации», ни «добродушный князь, который, стоя уже у кормила правления, не нашел в себе сил, чтобы бороться с возрастающей анархией», ни «организатор террористических убийств и разных ограблений, который посылал экзальтированную молодежь на явную смерть, а сам позорно сбежал из Учредилки от крика полупьяного матроса».

После трагедии 11 сентября и последующих через неделю событий, связанных с массовой рассылкой писем с отравляющими спорами сибирской язвы (антракс), американское общество было на грани серьёзного нервного срыва. Законодатели в Конгрессе сразу после этих событий начали подготовку ряда новых законопроектов, которые после очень краткого обсуждения, уже к середине октября, были объединены в свод законов под названием USA Patriot Act. Само название является акронимом, аббревиатурой из начальных букв большой фразы, которую можно перевести примерно как «Объединить и усилить Америку, предоставляя нужные инструменты для распознания и пресечения терроризма». 26 октября новый Закон был принят подавляющим большинством в Палате представителей и только с одним голосом против в Сенате.

Если бы удалось создать комитет из ведущих журналистов и попросить их составить список необходимых свойств и правил поведения, которым должен следовать кандидат на политическую должность в США, что вошло бы туда в первую очередь? Честный, непьющий, хороший семьянин, исправный плательщик налогов, блюдущий в своих речах все заветы «политической корректности», чтущий принципы демократии, защитник окружающей среды, борец с расизмом и религиозной нетерпимостью, и так далее, и так далее, и так далее, вплоть до светящегося нимба над головой.

– Революцию в России совершают евреи, так говорят антисемиты теперь. Но близко уже то время, когда они будут утверждать, что евреи в русской революции ни малейшего участия не принимали. Покойный Плеве неоднократно утверждал, что евреи составляют 80-90 % всех революционеров в России. Никто не обязывается, конечно, доверять цифрам патриарха сословия сыщиков и гороховых пальто, но что число евреев в революции (особенно во времена Плеве) было относительно очень велико, это едва ли можно оспаривать. В «Журнале министерства юстиции» (апрель 1906 г.) приведены официальные данные по статистике государственных преступлений; по этим данным, евреи в 1901-1903 гг. составляли 29,1 % среди привлеченных по политическим делам; в особенности же высок % евреек – их было 45,18 % среди привлеченных женщин. При этом евреи составляют в России всего лишь 4 % всего населения[1].

Пусть простит меня читатель за излишнее цитирование, но в этих отрывках содержится практически вся информация о клинике профессора Стравинского. Очевидно, что в редакции 1931 года психолечебница не имеет каких-либо опознавательных черт, к ней можно доехать на трамвае примерно за 30-40 мин. Есть волшебный сад, каменное крыльцо и роскошный подъезд. Еще есть "ослепленный техникой" и "лечебница, оборудованная по последнему слову техники", – вот и вся характеристика, под которую может подойти любая новая больница в пределах трамвайных маршрутов Москвы. Как бы то ни было, далее будем опираться на последний рукописный вариант глав, посвященных душевной болезни Иванушки, который автор зачитывал главному врачу Донской психиатрической больницы С.Л. Цейтлину и нейрохирургу А.А. Арендту 7 апреля 1938 г., а 23 мая того же года была закончена последняя рукописная редакция романа, цитаты из которой и приведены вслед за газетной заметкой в начале этой статьи.

Понятно, что в глазах простого здравомыслящего человека американское правосудие превращалось в фарс. Европейские страны гораздо быстрее прореагировали на изменившуюся обстановку, одна за другой они либо отказывались от судов присяжных, либо сокращали их применение. Культ свидетельских показаний, который ставил рядового человека на судебном заседании лицом к лицу с матёрым убийцей или безжалостным террористом, имеющим десятки сообщников на воле, был ослаблен, судьям разрешено было принимать письменные показания и не оглашать имена тех, кто решился их дать. Американские же юристы делали вид, что никаких коренных перемен не произошло. По данным 1988 года в Америке было проведено 120 тысяч судов присяжных, а во всём остальном мире – только 15 тысяч.2 Отбор присяжных длится неделями, если не месяцами. В новостях сообщили, что отбирать присяжных для суда в Бостоне над террористом Царнаевым вызвано 1200 кандидатов. Это, конечно, объясняет, каким образом могут существовать и зарабатывать на жизнь 800 тысяч американских адвокатов (около 80% от числа адвокатов в мире), но не даёт никаких надежд на то, что американская юстиция пойдёт на реформы чреватые для неё такими серьёзными финансовыми потерями.

Даже если такая афера не происходила, ясно, что Израиль действовал, желая во что бы то ни стало достичь мира - хотя бы в рамках т.с. "эксперимента". Т.е., как говорит арабская поговорка - "если бы" превратилось в "алевай" ("дай-то Бог !"). Но поговорку израильские вожди или не знали, или не придавали ей значения. Даже если бы не было "афер" в 1973 или 1992 гг, их можно было ожидать каждую минуту. "Каждая война основана на обмане", - сказал китайский полководец Сун-Цу. И добавил: "Не надейся, что враг не придет - надейся лишь на свой ответ ему. Не надейся, что враг не нападет - надейся..."

Действующий на Украине (в «красном» Киеве) при Российском обществе Красного Креста Отдел помощи погромленным получал «живую» информацию о состоянии погромных дел, в частности, в Уманском уезде и в прилегающих к нему местностях, непосредственно от сотрудника Отдела И.С. Брауде. Вот что он пишет в сообщении от 10 июля 1919 года: «Думаю, что положение в Умани и уезде достаточно выяснено мною в предыдущих письмах и телеграммах. Прибавлю лишь о том, что я сегодня вернулся – удрал из поездки по уезду. Был я в маленьком местечке Дубово, находящимся в 20 верстах от Умани. Погром и резня, длившиеся там с лишком полтора месяца, по своему характеру и степени жестокости так своеобразны, так богаты «погромным творчеством» и инициативой, что хочется верить, что Дубово – несчастное исключение в погромной хронике последних дней. О хронологическом ходе событий и подробностях я сообщу в ближайшие дни, вместе со списками замученных и раненых…» [6].