Политика

Совет министров установил новую процентную норму для государственных средних учебных заведений: число евреев в них не должно было превышать в черте оседлости 15%, во внутренних губерниях — 10%, в Москве и Петербурге — 5% . Эта норма была распространена и на частные гимназии, выпускники которых получали право поступления в высшие учебные заведения.

Наверное, многие иностранцы поражались галантностью, изысканностью, с которыми русский мужчина относится к женщине, особенно малознакомой, особенно в начале марта. Однако они же приходили в состояние полного изумления, видя, что на самых тяжелых, грязных и малооплачиваемых работах в России заняты исключительно женщины, мужчины же наблюдают, как «слабые существа» в ватниках орудуют неподъемными тяжестями и т.д.

Но был еще один очень важный слепящий фактор: советский фашизм свернул шею фашистскому немецкому. ГУЛАГ победил Освенцим. И советский еврей готов был простить власти многое, очень многое, все. К семидесятым-восьмидесятым еврейский советский коммунизм догнивал, и имперский еврей создал, как водится (любим мы это дело), новую религию — религию творчества. Она казалась вегетарианской.

В семнадцатом веке Британию раздирала гражданская война, и в основе этой гражданской войны лежала религия… В гражданской войне обе стороны ведут себя плохо именно потому, что дух компромисса улетучился со сцены. Решение состоит не в том, чтобы навязывать новый набор указов сверху, а в восстановлении легитимности оппозиции и политики компромисса.

Самый важный урок, который следует извлечь из первоначальной защиты Адамом Смитом свободной экономики как благотворного действия «невидимой руки» и из защиты Хайека спонтанного порядка как носителя экономической информации заключается в том, что свободная экономика — это экономика, реализуемая свободными существами. А свободные существа — существа ответственные.

Нарративы бывают разные — классовые, религиозные, расовые, мистические и т.д. В каждом есть что-то от реального мира, но есть всегда и принципиальная несовместимость с этим миром и… со всеми прочими нарративами, в противном случае возникает недопустимое усложнение картины. Сложность недопустима не только (и не столько) потому, что затрудняет ПОНИМАНИЕ, главная проблема в том, что она исключает ПОСТИЖЕНИЕ — а это совсем не то же самое.

...он (Плеве) настойчиво повторял, что сам-то он вовсе не враг евреев; напротив он всегда “хотел бы сделать для них что-нибудь доброе, милосердное, признавая тогдашнее их положение убогим”. Современник приводит и такое его парадоксальное признание: "Если бы я был евреем, вероятно, был бы… врагом правительства".

Обсуждая традиции, мы не обсуждаем произвольные правила и условности. Мы обсуждаем найденные ответы на вновь и вновь возникающие вопросы. Эти ответы являются подразумеваемыми, общими, воплощенными в социальных практиках и в неписанных ожиданиях. Те, кто их принимают, не обязательно способны их объяснить, а тем более оправдать.

Кажется, наиболее привлекательным и даже чарующим элементом марксистско-ленинской философии является пресловутая диалектика объекта и субъекта. Их сосуществование напоминает семейную историю скандальной пары, то милующейся, то подающей на развод. Тут можно выделить несколько этапов развития.

Конечно, только человек, выросший в английской атмосфере, мог принять, как я после 1968 года, что политической альтернативой революционному социализму является консерватизм. Но, начав преподавать в Лондонском университете, я обнаружил, что все мои коллеги выступают против того, что они называют этим словом.

Замеченные мной проблемы не только не решены: они усугубились. Заострились до опасного предела. И я решил снова взглянуть на то, что удивляло меня и тревожило в прежней Америке, но на сей раз — более пристально. И непременно через призму сегодняшнего дня. Для чего? Чтобы лучше понять, как назревала, как складывалась буря, разгулявшаяся нынче на наших просторах.

Третий большой человек, которого мне довелось видеть «вживую», и сейчас жив. Это первый и последний президент Советского Союза, Михаил Сергеевич Горбачев. О его наследии много спорят, и спектр мнений широк — от великого реформатора до гнусного предателя.

Когда стало понятно, что съезд не собирается распускаться, наоборот, перешел в наступление, против депутатов применили тактику выдавливания. Сначала отключили внешнюю связь, потом тепло и электричество, здание перешло на внутренние ресурсы, но хуже всего стало, когда перекрыли водопровод.

Слабой власти более удобен низкий образовательный ценз и пассивность граждан. Суженный кругозор, невысокая личная культура, отсутствие критичности восприятия создают предпосылки для легковерия и возможности внушить таким людям представления, порой спорные или откровенно неверные, но выгодные власти.

И затрещала парная семья, и отношения между супругами все больше сводятся к удовольствию от секса, а в старости— к страху одиночества, детям же в жизни места не остается вовсе. (Отсюда и многочисленные теории с приравниванием гомосексуальных связей к семье — а что, дети ведь теперь не главное!)