Критика

С поэзией Юлии Драбкиной я знаком уже больше десяти лет и при каждой встрече с её стихами испытываю смешанное чувство узнавания знакомого и удивления новизной. Её стихи не из тех, что сами собой запоминаются и потом читаются наизусть по случаю, но из тех, которые не отпускают, если ты уже вошёл в них.

Чего же красивого в призраке? С фантомами неуютно, тяжело. С ними не наладишь «правовых отношений». Ложь нельзя рационализировать. Греза всегда колется. Мечта может убить. И часто убивает. «Сон золотой» может легко засадить за решетку. Он постоянно унижает человека, изгоняет его, как еврея, из мира (большого народа, общества).

Рецензия на книгу Татьяны Аиновой «Тайные Тропы»

«Это насельники зимних прорубей. Это — реликт двоеверия: языческое на Русском Севере не вытеснено христианским — имело место их своеобычное переплетение. Или контрапункт — если хотите. Или интерференция. Здесь находится важнейший ключ к пониманию Русского Севера во всей его неповторимости и уникальности. Пласт лёг на пласт. Потом началось перепластование. Так образовалось богатое узорочье северной духовности — поэзия Галины Рудаковой проявляет его…»

«Сорокапятилетний писатель рассказывает о своих давних скитаниях по Руси, о том, как он, молодой, жадный до впечатлений жизни, жаждущий понять смысл бытия, — как он постигает неприветливый, жестокий и притягательный мир. Он говорит о своих открытиях и разочарованиях тех дней, но — словами уже пожившего, опытного человека, из иного времени. В этом нет никакого неудобства для читателя и автора. Впечатления прошли отбор временем; в памяти остались лишь самобытные герои; оценки людей и событий определились точней; осмысление увиденного и пережитого стало более зрелым…»

"Диктатуру пролетариата она не приняла и в советскую культуру не вписалась… Так талантливая, в прошлом знаменитая писательница, не смогла при большевиках реализовать своего литературного дарования. Она жила и дышала прошлым".

Можно сказать, что опираясь на два предыдущих, Марина Степнова смогла создать третий роман, более глубокий, более дерзкий, более, на мой взгляд, сложный. Он целостный, здесь нет неравноценности начала и завершающей части, которая наблюдалась многими в предыдущих книгах.

Поэтическая книга — если она книга, а не сборник стихотворений — своего рода гипертекст, в котором всё связано со всем. Прелесть этой книги в том, что можешь читать её не часть за частью, не страницу за страницей, а вразброс, в диктуемом невнятным чувством порядке, открывающем новые связи, накладывающиеся на замысленные автором и образующие пространство диалога с ним.

«Жизненный путь Одоевского — писателя-философа, государственного деятеля, ученого, — могущий показаться лёгким и успешным при беглом взгляде, предстает в ином свете после знакомства с произведениями, особенно дневниками, писателя. Одоевский жил напряженной внутренней жизнью, находясь в беспрестанном поиске решений как вечных, “проклятых” вопросов человечества, так и злободневных социальных и государственных задач…»

«Есть в русской литературе особенные произведения. Их особенность не только в своеобразии авторского замысла и исполнения, или в глубине художественного постижения жизни, или в нравственном влиянии на многие поколения читателей. Их особенность знаковая: с них начинается новый духовный ряд классических произведений, отмеченных печатью первого автора, развивающих его творческие и нравственные искания. Так от ствола векового дерева отрастает мощная ветвь, которая со временем займет в кроне большое, объемное место…»

Рецензия на книгу Веры Зубаревой «Гаданье на чернильной гуще»

Рецензия на книгу Эвелины Шац «Песни клёну»

Имя — Промысел — Деяния — Жертва. Так обозначены этапы в самом начале и так озаглавлены четыре части романа. Так прослеживается судьба каждого из героев. Читателю изначально понятно, что при всей несовместимости времени и места две судьбы фатально родственны и герои чуть ли не идентичны.