Критика

Если в «Сентиментальном путешествии» рассказчик Стерна на вопрос, как его имя, открывает лежащий на столе томик Шекспира и молча тычет пальцем в строку «Гамлета» – в слова Poor Yorick! (выдавая себя за Йорика, он, тем не менее, опасается на прямой вопрос об имени нагло лгать в глаза, могут и за руку поймать!), то в Примечании 16 Пушкин, подсказывая этот адрес, фактически тоже «тычет пальцем»: «“Бедный Йорик!” – восклицание Гамлета над черепом шута. (См. Шекспира и Стерна)»

В сухом остатке следующее. Книга написана не одесситами, а киевлянином, поскольку Дерибасовская охарактеризована как «лучшая улица на земле», а Крещатик – как «наилучшая». Аргументация не только очень слабая, но она еще и довольно обидная для Булгакова. Все-таки он был умным человеком с развитым чувством юмора и при всей любви к Киеву не заслужил подозрений в таком вот примитивном региональном шовинизме.

Каким бы гениальным ни был писатель, он не знает, сколько времени будет жить его книга, а это значит, что он не знает и ее финала. Гениальную книгу дописывает Бог.

Стихи Некрасова словно бы вторят житейскому крестьянскому разговору, задушевной народной песне. Кажется, что его поэзии изначально присущ национальный склад. Он открыл мир нашей бытовой жизни, как мир духовный и нравственный, найдя в этом сочетании русского быта и духовности истинную, бесценную красоту. В отечественной, да и в мировой, лирике немного найдется поэтов, которые бы, как Некрасов, рассказали столько житейских историй, составивших в совокупности то, что мы называем народным бытием; открыли столько людских судеб, составивших в совокупности народную судьбу. И все эти истории и судьбы освещены светом земной красоты и целительного сочувствия.

Как правильно отметил в свое время Аверинцев, там, где свободна только мысль, легко уверовать в осуществимость самых завиральных идей, ибо власть надежно защищает их от практической проверки. Именно в таких условиях родились и выросли Улицкая и ее читатели. Опыт Даниэля Руфайзена им совершенно чужд, вот и сотворяют они Даниэля Штайна по образу и подобию своему.

К 90-летию выдающегося прозаика и публициста, классика русской литературы Бориса Львовича Васильева (1924 - 2014)

Cветлой памяти Аб Мише (Анатолия Кардаша )

Александр Тышлер (1898-1983) - замечательный живописец, сценограф, скульптор. По причудливости и фантастичности образного мира его можно сравнить разве только с Шагалом. Разница в том, что Шагал творил в «свободной» (по крайней мере, в сфере искусства) Франции, а Тышлеру приходилось переживать на своей шкуре все этапы советской «борьбы с формализмом». Где сейчас эти чиновники? А работы Тышлера висят в лучших российских музеях и частных собраниях.

Воспоминания о Г. М. Шлёнской

Тот, кто хочет разгадать такого инородного человека, как Беккет, должен почувствовать вес выражения “оставаться в стороне”, этого немого девиза каждой беккетовской минуты, — всего таящегося за ним одиночества, всей подспудной одержимости, самой сути этой обособленной жизни, сосредоточенной на труде, безжалостном и бесконечном. От адепта, ищущего просветления, в буддизме требуется упорство “мыши, грызущей гроб”. Любой писатель, достойный своего имени, живет таким напряжением. Он — из породы разрушителей, которые приумножают существование, наращивают его путем подрыва.

30 фильмов, которые не понравились Андрею Тарковскому