Критика

Рубрика "Русская провинция"

Уже в самом начале романа стараниями автора создается атмосфера игры, в которой читателю отводится роль отнюдь не стороннего наблюдателя, а активного участника происходящего. По мере развития сюжета эта роль усложняется и требует от ее исполнителя все более глубокого погружения и непосредственного отклика на происходящее.

Александр Айзенберг «36. Голографические импровизации», Санкт-Петербург, «Алетейя» 2013

Двадцать лет назад мы наблюдали показательное крушение марксистской утопии. Обитатели социалистических государств с надеждой смотрели на Запад, где, как им казалось, властвовали не утопические законы, но практика цивилизации. Оказалось, что гражданское общество с гарантированными свободами – такая же утопия, как развитой социализм.

О Шолом-Алейхеме Финкель пишет, что он "словно магнит… притягивал к себе обстоятельства". Так же и Финкель в ходе работы притягивал к себе сведения, рассказы, все, что так или иначе имело отношение к герою его книги.

О повести Вениамина Слепкова "Посланец Вселенной"

Кажется неэтичным как приписывать это определение А.Н. Колмогорову, так и сообщать, что это определение принадлежит Ф. Энгельсу, не сказав при этом о полном непонимании Энгельсом современной ему математики.

Если в «Сентиментальном путешествии» рассказчик Стерна на вопрос, как его имя, открывает лежащий на столе томик Шекспира и молча тычет пальцем в строку «Гамлета» – в слова Poor Yorick! (выдавая себя за Йорика, он, тем не менее, опасается на прямой вопрос об имени нагло лгать в глаза, могут и за руку поймать!), то в Примечании 16 Пушкин, подсказывая этот адрес, фактически тоже «тычет пальцем»: «“Бедный Йорик!” – восклицание Гамлета над черепом шута. (См. Шекспира и Стерна)»

В сухом остатке следующее. Книга написана не одесситами, а киевлянином, поскольку Дерибасовская охарактеризована как «лучшая улица на земле», а Крещатик – как «наилучшая». Аргументация не только очень слабая, но она еще и довольно обидная для Булгакова. Все-таки он был умным человеком с развитым чувством юмора и при всей любви к Киеву не заслужил подозрений в таком вот примитивном региональном шовинизме.

Каким бы гениальным ни был писатель, он не знает, сколько времени будет жить его книга, а это значит, что он не знает и ее финала. Гениальную книгу дописывает Бог.