Критика

Главное о провинциальных литераторах я понял: все они, за редчайшими исключениями, мастера выискивать «блох» в чужих «шевелюрах», при этом их собственные – буквально кишат теми же существами. И ладно бы «моськи» лаяли на «слонов» – или «слоны» трубили на «мосек»! Нет, тут зверьки (опять же – за несколькими вычетами) одной породы, имя которой – провинциальный писатель.

Чехов, очень тепло относясь к Малороссии и к хохлам (наиболее часто употребляемое писателем слово), указывал на многие их достоинства. В то же время он отмечал и еще одно качество, которое порождает в украинском народе (как и в любом другом) «глубокомысленных идиотов». Так, в письме к Суворину от 18 декабря 1891 года Чехов, имея в виду творчески-интеллигентскую среду, заметил: «Хохлы упрямый народ; им кажется великолепным все то, что они изрекают, и свои хохлацкие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже здравым смыслом».

Поздравляем ректора Государственного литературного института им. А. М. Горького, философа и писателя Бориса Николаевича Тарасова с присуждением ему премии Правительства РФ в области культуры за 2013 год. Высокой награды удостоились книги писателя о Петре Чаадаеве и Фёдоре Тютчеве.

«Господи! Да чтоб ты отвалилась, чем так издеваться!» — только и вертелось в больной голове, ни о чём другом думать не было сил. После нетрезвых суббот Лёха Чирков всегда чувствовал себя одинаково отвратительно, и его всегда посещали одинаково крайние мысли. Обычно в такие минуты он винил весь белый свет, часами без движения лежал на просевшем диване и терпеливо выжидал, когда его состояние придёт в норму. Но так погано, как сегодня, ему ещё никогда не было. Даже собственная голова теперь казалась врагом, мстившим за то, что вчера ему было хорошо. Он вернулся домой под утро, рухнул на диван и, судя по всему, так и пролежал пластом — тело затекло; но, проснувшись, Лёха боялся пошевелиться: казалось, одно неосторожное движение — и свинец, наливший голову, разнесёт её вдребезги.

Говорить о Катаеве... Да. Говорить. И сказать — по-своему — обо всём? Нет, хотя бы о том, кем он был для меня — всегда. С детства — и до теперешних дней. Но тогда почему же — был? Жив он — в речи. А значит — есть. И его присутствие — рядом — и со мной, и с другими людьми — несомненно. Поскольку в речи существуют обычно — лучшие. И Катаев — один из лучших. Так сложилось. Он — выжил. Стал, вопреки эпохе и власти оголтелой,— самим собою. Долговечные создал книги. В них — судьба его. Между строк — да и в каждой строке. В любом полновесном катаевском слове. Просто надо уметь читать. За вниманием — понимание, словно свет золотой, придёт. Ведь в катаевских книгах — всех — созидательная энергия, драгоценная, помогающая людям жить. Великое свойство! Ну а прежде всего писатель замечательный этот — поэт. Вот и надо сказать. О многом. И легко — и действительно трудно.

Поэтические коды Александра Орлова

Посмотрите на писания нынешних «выдающихся» критиков и иже с ними! Что несут эти литературо­Девы и литературоЕды!

В рассказах Светланы Замлеловой каждая деталь – метафора... Письмена, пришедшие из тьмы веков, оказались длинным покаянным письмом многогрешного монаха Феодора Курицы, нарушавшего монашеские обеты, пьянствующего и распутничающего. И вот после последнего своего кутежа, вроде бы очнувшись, Феодор оказался не с привычными своими собутыльниками.

Как Моисей высек воду из скалы, так Юдсон высекает из слов новые смыслы – бисером, искрами, гирляндами. Вот уж где подлинная «игра в бисер»! Только у Гессе Игра – дело серьёзное, ответственное, ну а у Юдсона игра – дело весёлое, лёгкое, иногда как бы и дурашливое, а временами и кощунственное.