Критика

О романе Татьяны Мешко "Железный фарфор"

Размышления на полях всероссийского альманаха «День поэзии – 2013»

О поэте Владимире Морозове

Главное о провинциальных литераторах я понял: все они, за редчайшими исключениями, мастера выискивать «блох» в чужих «шевелюрах», при этом их собственные – буквально кишат теми же существами. И ладно бы «моськи» лаяли на «слонов» – или «слоны» трубили на «мосек»! Нет, тут зверьки (опять же – за несколькими вычетами) одной породы, имя которой – провинциальный писатель.

Чехов, очень тепло относясь к Малороссии и к хохлам (наиболее часто употребляемое писателем слово), указывал на многие их достоинства. В то же время он отмечал и еще одно качество, которое порождает в украинском народе (как и в любом другом) «глубокомысленных идиотов». Так, в письме к Суворину от 18 декабря 1891 года Чехов, имея в виду творчески-интеллигентскую среду, заметил: «Хохлы упрямый народ; им кажется великолепным все то, что они изрекают, и свои хохлацкие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже здравым смыслом».

Поздравляем ректора Государственного литературного института им. А. М. Горького, философа и писателя Бориса Николаевича Тарасова с присуждением ему премии Правительства РФ в области культуры за 2013 год. Высокой награды удостоились книги писателя о Петре Чаадаеве и Фёдоре Тютчеве.

«Господи! Да чтоб ты отвалилась, чем так издеваться!» — только и вертелось в больной голове, ни о чём другом думать не было сил. После нетрезвых суббот Лёха Чирков всегда чувствовал себя одинаково отвратительно, и его всегда посещали одинаково крайние мысли. Обычно в такие минуты он винил весь белый свет, часами без движения лежал на просевшем диване и терпеливо выжидал, когда его состояние придёт в норму. Но так погано, как сегодня, ему ещё никогда не было. Даже собственная голова теперь казалась врагом, мстившим за то, что вчера ему было хорошо. Он вернулся домой под утро, рухнул на диван и, судя по всему, так и пролежал пластом — тело затекло; но, проснувшись, Лёха боялся пошевелиться: казалось, одно неосторожное движение — и свинец, наливший голову, разнесёт её вдребезги.