Мнение

Реальное построение фразы Говорящим начинается не с ее семантического представления: оно конструируется на базе информации о мире, которую Говорящий желает донести до своих Адресатов. В рамках подхода «Смысл-Текст» такая «доязыковая» информация изображается посредством концептуального представления.

Алексей Толстой — чуть ли не единственный абсолютно свободный русский поэт. Свободный от необходимости заниматься литературным творчеством, чтобы содержать семью, оплачивать долги, утверждать свою независимость и своё положение в обществе, формировать некий оригинальный, как мы бы сейчас сказали, “имидж”, удовлетворять своё честолюбие и тщеславие, которых Толстой, кажется, был начисто лишён, продвигать идеи или идеологию некоей группы в силу корпоративных обязательств пред этой группой.

Наша официальная и массовая историография долбит одно и то же, невзирая на очевидные факты, на русские же летописи, не говоря уже о других источниках. У нас Мамай до сих пор считается ханом Золотой Орды. И битва Дмитрия Донского на Куликовом поле считается войной с Золотой Ордой и победой над Золотой Ордой.

Борис переносит акцент с роли непосредственно на сам персонаж, Борис уходит от развернутого сюжета, временной рассказ заменяется вневременным сопоставлением людей и предметов. Сопоставления эти иногда логичны и понятны, иногда неожиданны и загадочны. К понятным и традиционным сопоставлениям относится мотив художник и его модель, к которому Борис обращается не однажды. Моделью всегда оказывается обнаженная женщина как воплощение юности, молодости, красоты, мечты.

Так что перед взором общества Гилельс представал в обрамлении лживых мифов, порождённых попытками педагога устранить слишком сильного конкурента своего любимца. Эта уникальная музыкальная личность не давала мэтру покоя, болезненно возбуждала даже больше, нежели рихтеровская, по простонародному выражению — ему солнце зáстила.

Когда Гилельс был молодым, эмоциональное неприятие закрывало от великого педагога истинную картину. Он был человеком страстным и пристрастным. И Гилельс долго казался ему лишь виртуозом. В 1935–38 гг. Нейгауз все-таки стал руководителем Гилельса в аспирантуре, но и тогда настоящего взаимопонимания между ними не возникло.

Давно уже многое из того, что пишу я, да и говорю, — сбывается. Почему? Не всё, далеко не всё могу даже сейчас, на склоне столетия, говорить — даже тебе. Тем более — растолковывать. Не время ещё. Но знай, что происхожу я из старинного рода, и в роду нашем всегда были жрецы и воины. Ещё в ведические времена в честь моих предков названо одно из степных, весьма таинственных урочищ недалеко от Днепра, называвшегося тогда Индом.

Я сыну своему все внушал, когда тот лет в одиннадцать-двенадцать визитировал Уфу: «Ты говори с прадедом-то! Единственная в твоей жизни возможность узнать о революции Пятого года от живого участника». Разумеется, как и всякие родительские советы, и этот младшее поколение не услышало.

Если вы думаете, что символом Голландии являются тюльпаны и мельницы, то, думаю, вы ошибаетесь. Это велосипеды! Голландец — как монгол, учится ездить раньше, чем ходить. Велосипеды везде. У каждого дома, магазина, музея, на перекрестках, на площадях, на трамвайных остановках — везде оборудованы специальные коновязи для велосипедов. Где их нет — используют деревья и фонарные столбы.

Пора разобраться с тем, что же такое представляет собой мотив дальней любви. Дальняя любовь — это подвид «куртуазной любви», мотив особого универсума, свойственного куртуазной литературе, т.е. трубадурской лирической поэзии, рыцарскому роману на старофранцузском и старонемецком языках, а также тем жанрам и направлениям, которые возникли позже и опирались на них: «сицилийской школе», «новому сладостному стилю» и «петраркизму».

Из сладчайшего в чтении — переключение регистров, перескакивание из одной читательской позиции в другую: превращение из въедливого зануды-аналитика в наивного поглощателя текстов. Всего более, пожалуй, не хватает сейчас этой последней позиции: такого наивного доверия к читаемому, вплоть до полного подчинения ему.

Он [Р.А. Фишер] был страстным исследователем, упрямой личностью, очень высоко ценившей свои с трудом заработанные убеждения — до такой степени, что мог счесть несущественным, кто именно, Германия или Великобритания, будет проводить определенную политику, с которой он согласен.

Каждый глубинный подуровень ориентирован, естественно, в глубину, т. е. к смыслу: его задача — выражать все семантические различия, которые релевантны на соответствующем уровне. Каждый поверхностный подуровень ориентирован, напротив, к поверхности, т. е. к тексту: его задача — выражать все формальные различия, релевантные на соот­ветствующем уровне.

Стихи Огарева и Мицкевича полностью противоречат тютчевским строкам про народ, который «поносит ваши имена». Увы, и сегодня такое случается с выдающимися поэтами и другими деятелями искусства, они — ошибаются, страстно заблуждаются, находясь в состоянии возбуждения и исступления, иной раз, даже призывая к уничтожению «тех, кто не с нами».

В результате исторических умолчаний и сокращений сама фигура Александра Невского повисла в воздухе, превратилась в исторический фантом. Всего одиннадцать лет был он великим князем на Руси. За что его причислили к лику святых? Ведь не за сражение на Чудском озере: как-то, по-житейски говоря, маловато. За что его считают национальным героем? Неизвестно.