История

Батшев: общественник, да и только. А может, и комиссар. А может, чекист? В кожаночке. Румяный. Глаза — маслянистые. Стишки — все подряд — хреновые. Ну хоть бы строчка нормальная попалась. Так, трескотня. Зато — в любую секунду готов их читать — везде.

Рассматривая на закате старые кости Нотр-Дам, мне так никогда и не удалось увидеть то, что однажды увидел Виктор Гюго: птицу, собирающуюся взлететь. Нотр-Дам, на который, если действительно смотреть на закате, нужно смотреть с тыла, с моста Архиепископства, похож на музей ихтиологии, на обглоданную веками чудовищную горбатую рыбу. Да и место под стать: рукава пресной Сены, запах мутной рыжей воды, к которому примешиваются запахи с пришвартованных к Левому берегу кафе-ресторанов: корицы, свежевзбитого масла и тягучего горячего шоколада (то бишь, как у Пастернака: в зеркале – чашка какао…)

Израиль благословляет луну каждый месяц, в то время как солнце раз в 28 лет. Это соотношение ясно показывает, в какой мере луна важнее для еврейского сознания и для еврейской жизни, нежели солнце.

В архивных документах из синагог, как правило, запись об отчествах и девичьих фамилий женщин можно найти в свидетельствах о браке, но далеко не во всех архивах они сохранились. Чаще можно найти записи о рождении детей, где записывали фамилию и имя отца, отчество — не всегда, а мать новорожденного указывалась чаще всего только по имени. В результате, отследить женскую линию предков намного сложней, чем мужскую.

Версия, озвученная на сайте еврейских фамилий, такова: «Тарадай» — славянское слово, означающее «болтливая старуха». Однако, это фактически замаскированная форма «Torah Dat» («Закон Торы»). Мне это напоминает шутливую версию моих друзей Городецких: «Фамилия Тарадай происхождения или религиозного — «Тору дай», или торгово-купеческого — «Тару дай».

Случай, якобы имевший место в Кужах, едва ли не был одним из поводов к принятию вслед за тем столь исключительной меры, как поголовное — не исключая раненых в настоящую войну солдат и семей, сражающихся в действующей армии, — выселение евреев из большей части Ковенской губернии.

Самый короткий путь между домом и набережной проходил насквозь через здание филологического факультета. На филфаке в конце пятидесятых годов шла бурная жизнь. Здесь учился Довлатов, сюда захаживал Бродский. Может быть, я проходил мимо них, возвращаясь домой.

У нас идёт премьера «Чудо ребе». Я играю местечкового сумасшедшего Володьку. После первого действия, аплодируя, некоторые кричат из зала: «Жаботинский!» Я кланяюсь… Вдруг слышу вопрос: «Сколько контрамарок Вы сегодня раздали, Жабка?..» Только сейчас я узнаю, что некоторые мои «коллеги» прибегают к таким средствам ради успеха…

Среди тех, кто своим талантом и трудом «обновляли еврейство», был и великолепный писатель, «дедушка» новой, современной еврейской литературы, почти неизвестный по своему еврейскому имени ― Шолом Яаков Бройде, да и по паспортным данным, где он был записан как Соломон Моисеевич Абрамович. Он вошёл в историю как Менделе Мойхер-Сфорим (так звали одного из его героев), или Менделе-Книгоноша.

Эйнштейн считал вероятностную интерпретацию волновой функции неудовлетворительной, он вновь и вновь пытался ее опровергнуть. Парадокс состоял в том, что интерпретация квадрата волновой функции как вероятности принадлежит самому Эйнштейну.

В МГУ есть физики, которые до сих пор считают вредным «новшеством» физические теории, полностью признанные и экспериментально подтвержденные еще тридцать-сорок лет тому назад, в частности, теорию относительности. Они считают преступлением отказ от механической концепции эфира.

Г.А. Тихов получил первый в мире цветной снимок Марса. При этих нескольких визуальных наблюдениях Марса были замечены некоторые очень слабые, но вполне реальные изменения на его поверхности. Изменения касались как конфигурации деталей поверхности, так и, что самое главное, цвета некоторых деталей.

Е.К. Завойский не предпринимал никаких шагов, направленных к развенчанию приоритета американцев Пёрселла и Блоха. Да если бы и захотел, то не мог бы этого сделать. Но если бы даже существовала возможность юридического или какого-то другого вида разбирательства, он никогда бы не унизил себя таковым.

Почему же Колумб настаивал на экспедиции? Потому что, будучи отличным капитаном, он был недостаточно хорошим математиком, спутав персидскую милю в расчетах персидских ученых с милей римской.

Вражда и ненависть далеко не всегда являются реакцией на какие-то агрессивные действия. Гораздо чаще они вскипают и раздуваются как оправдание собственных слабостей, как объяснение провалов в строительстве мирной жизни. Есть люди, которые живут какой-то выбранной ими ненавистью, но есть и народы, делающие похожий выбор.