История

Статус вместилища всего сущего предполагал, что Вселенная – это то, в чем разворачивается история, внутри которой работают законы мироздания, и что вопрос – «есть ли какие-либо законы, управляющие Вселенной, как таковой?» - не имеет смысла. Но уже в 20-х годах XX века Вселенная была необратимо разжалована из высших философских категорий в объект, описываемый уравнениями.

Не поднялся он до уровня себе подобных, которые приобрели имя и вес в литературной среде. Часть из них, и это следует из отзывов, видя его талант, искренне досадовала и переживала из-за его нежелания бросить газетную поденщину и всерьез заняться поэзией. Часть, опять же, признавая его стихотворный талант, видимо, воспринимала его лишь как конферансье, мастера шутливой импровизации, успешно зарабатывающего деньги.

Многие поэты играли в шахматы, некоторые известные шахматисты увлекались поэзией (например, Людмила Руденко или Виктор Корчной), но сочетание поэтического и шахматного талантов – нечастое явление. Гроссмейстеров, выпустивших поэтические сборники, – считаные единицы. Еще труднее назвать больших поэтов, достигших осязаемых успехов в шахматной игре.

Все скрипачи, да и вообще музыканты, живущие в Америке, должны быть благодарны Дэвиду Нэдиену не только за его необыкновенное исполнительское дарование, но и за другой бесценный дар, который он оставил нам, имея доступ к архивам Радио Корпорации Америки – RCA-Victor – Дэвид Нэдиен извлёк на свет многие выступления по радио Фрица Крейслера – целые концерты при публике.

При классическом сценарии обыска его проводили несколько человек. Их могли сопровождать представители домоуправления, которые бывали раньше в этих квартирах и могли навести стражей порядка на нужный след. Обязательной особенностью данного вида обыска было наличие ордера и описи изъятых вещей. Как правило, обыскивающие были вооружены.

Кризис, завершившийся Гражданской войной, был не первым в истории страны конфликтом между Севером и Югом. Однако до сих пор политикам удавалось находить решения по существенным спорным вопросам, приемлемые для обеих сторон (можно вспомнить компромиссы 1820 и 1850 гг.). На этот раз предотвратить распад страны не удалось, хотя компромиссные решения предлагались.

Что первично: хозяйственная деятельность или расселение? — я убежден, что именно хозяйственная деятельность принуждала людей к оседанию в оседлость и, стало быть, к расселению и закреплению на территории, что в свою очередь приводило к формированию государственности: недаром «стан». “state”, “Staat” — статуарность порождала государственность.

Он знал, как живут люди, стоящие на верхних ступенях экономической лестницы. Но этого было недостаточно, чтобы узнать людей, и он решил оказаться среди людей с другого полюса финансовой жизни. Он примкнул к бездомным. К опускающимся. К брошенным. Он думал пожить с ними пару недель, но провёл так пять лет.

Казалось бы, о чем беспокоиться нынешним хозяевам жизни? Ан нет, что-то не дает им покоя. И это «что-то» – те самые шестидесятники. Для тех, кто нынче у власти и у денег, шестидесятники – немой укор. Как вечная зубная боль. Как постоянное напоминание о том, что были и есть люди с идеалами, те самые люди, на чьих плечах они ворвались во власть и дорвались до денег.

Может быть, читатель заметил, что почти всё ныне цитируемое в интернете, написано Евтушенко до перестройки. Он был чисто русским писателем, ему необходимы были страдания и преследования, и самым тяжёлым для него оказалось испытание благополучием и признанием.

И в наши, нынешние дни СМОГ, почему-то в числе диссидентских групп, а не как литературное движение, изучают, уже – изучают, – что же, к этому, в общем-то, всё ведь и шло! – на занятиях по новейшей истории в школах, лицеях, колледжах и в институтах, то есть в средних и в высших учебных заведениях, – и подростки, и молодёжь, – причём, что и забавно и грустно, и досадно, и возмутительно, – сами преподаватели – ровным счётом никакого понятия не имеют – о сущности явления.

Долгие века истории сглаживают случайности вроде войн и природных катаклизмов. Ясно, что за удивительной стойкостью неравной развитости народов — «что-то есть». Каверзное «нечто», избегаемое ныне в публичных разговорах, упорно не даёт осуществиться ожидаемому «всеобщему» движению «вперёд».

Двадцатилетие между двумя мировыми войнами индустриальной эры продемонстрировало любопытный феномен: республиканский порядок правления смогли удержать только страны, сохранившие декоративные монархии – Великобритания, Швеция, Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Югославия. Именно они оказались невосприимчивыми к бациллам коммунизма и нацизма.

Евреи называли это кладбище на местном диалекте идиш «бэс-эйлэм» («обитель мира», «дом вечности»), «эйлык-орт» («святое место») или просто «фэлд» («поле»), а украинцы – «окіп», «окопище». Последние названия связаны с традицией окапывать кладбища рвом или канавой, что хорошо заметно со стороны улицы Коростенской.

Еще до того, как наместник Сирии Публий Квинтилий Вар отбыл в Антиохию, до Иерусалима дошли слухи еще об одном «царе иудейском». На этот раз на царскую диадему покусился бывший раб царя Ирода Симон, проживающий в Перее. Огромного роста, красивый и сильный, он собрал вокруг себя разбойников, которые и провозгласили его царем. А дальше все пошло по накатанному пути.