История

Создание специальных лагерей для научно-технических работников, «шарашек», описанных Солженицыным в романе «В круге первом», было, конечно, изуверским решением проблемы, вполне достойным изворотливого ума «лучшего друга учёных всего мира». И у нас нет никакой гарантии, что в будущем новые тираны не попробуют возродить подобную практику.

Я могу считать себя человеком счастливым. Во-первых, потому что родился поздновато, в том смысле, что не подпадал под репрессии тридцатых годов по возрасту. Во-вторых, потому что уцелел в годы войны в числе тех трех процентов, – в отличие от моих ровесников 1925 г.р., которые ушли на фронт и не возвратились.

Надписи из Хирбет-Кеяфы необычны тем, что они сделаны древним протоханнанским алфавитом. Алфавит, бытовавший во втором тысячелетии до н. э., отличался от более позднего западносемитского (еврейско-финикийского) алфавита хотя и похож на него по виду многих букв. Этот алфавит называют иногда прото-синайским, прото-ханаанским или просто “ранним алфавитом”, ставшим основой как финикийского, так и еврейского алфавитов.

Пока жива память об отстоявших Израиль в тяжелейшей войне, о наших отцах и матерях, победивших Гитлера, пока мы помним их, они живут с нами, помогая выстоять в трудные времена, ведут нас, как «столп облачный и огненный».

Условия пребывания в концлагере были дифференцированные. Наихудшие – у евреев: спали на голых трехъярусных нарах по 2-3 человека, питание – самое плохое. В несколько лучшем положении были поляки. Наилучшие условия – у норвежцев, литовцев и некоторых латышей. Норвежцы получали посылки шведского и норвежского Красного Креста и вели себя довольно независимо.

Чувство безнадежности жизни в СССР не покидало меня, я считала, что в этой стране нельзя жить. Первый раз я это ощутила еще в детстве, в 1956 году, во время Суэцкого конфликта. Тогда я впервые узнала о существовании Израиля и нашла на карте маленький кусочек земли. После этого я знала, что не хочу жить в Советском Союзе и когда-нибудь из него уеду.

Он писал по-русски, чтобы быть понятым одними, и писал на идише, чтобы быть понятым другими – всё это вместе взятое, и то, что стих его был музыкален, и как личность он был мягким и приветливым, сострадающим и привлекательным внешне – всё это определило его единственность в своём роде.

Распутина породили правые и, хотя воспользовались им левые, мысль о том, чтобы «убрать» старца, могла возникнуть в правых кругах. Идеологически такое решение было подготовлено речью депутата 4-й Государственной думы Владимира Пуришкевича 19 ноября 1916 г. В ней он со свойственным ему эмоциональным сумбуром призывал идти, пасть к ногам царя и умолять его избавить Россию от злого духа - Распутина

За добрых три сотни лет, прошедших со времен королевы Анны, изменилось очень многое. Забылись имена всемогущих министров. Кто такой Роберт Харли, граф Оксфорд, помнят только специалисты, занимающиеся историей поздних Стюартов. Зато имя Даниэля Дефо — мелкого человечка, безнадежного банкрота, которого Харли использовал для разного рода поручений — сейчас известно едва ли не каждому.

Центры свободной мысли в России переместились в центры технократии – и уже некому было заметить в этом великую иронию. Высоцкий пел в Институте АА, выставки запрещенных художников устраивались в Институте ББ. И – нет иронии предела! – уже сравнительно недавно, "после перестройки", эти центры технократии стали переименовываться в университеты.

Отец обожал дарить книги, и в письмах Фаины Раневской постоянным рефреном – слова благодарности за присланную ей по почте книгу или словарь. Она читала так много, как, должно быть, ни одна великая актриса не читала ни до неё ни после. Об этом есть множество свидетельств, но нигде не говорится, что Фаина Георгиевна читала также и по-французски.

Белла больше дружила с остроумным Киршоном, они были у нас самые красивые и образованные. Интеллектуалы. Он организовал как-то грузовик и повез всех нас на Енисей. Чуть ли не всю длинную дорогу они с Беллой стояли, держась за борт и веселя «публику» смешными кличками, которыми одаривали гулявших на пастбищах коров и овец…

Увы, религиозного единообразия достигнуть не удалось. Не прошло и столетия, как число христианских ересей перевалило за сотню. Кровавые вероисповедальные смуты начали раздирать христианский мир. Они ослабили его настолько, что он оказался неспособен противостоять вторжению гуннов, германцев, вандалов в веках 5-6, потом ислама в веках 7-9, а потом и викингов-норманов в веках 9-11.

Небольшое стихотворение Окуджавы позволяет заглянуть в тёмный мир подсознательного, в мир потаённых страхов, которые однажды, в шестидесятом году прошлого века, просочились наружу – и зловещими слухами пошли по Москве, второй раз за семь лет. Слухи эти не имели тогда никакой политической, административной (словом – государственной) поддержки (а слухи пятьдесят третьего года – имели).

Евреи из списка Фредерикса получали справку об освобождении от депортации и принудительных работ. И на её основе — соответствующую печать в паспорте. Однако последняя процедура сопровождалась дополнительными проверками, что влекло за собой отсрочку. В результате некоторых льготников брали под арест: сотрудники полиции часто не доверяли справке.