История

Конечно, на выезд повлияло и поведение самих евреев: подачи заявлений, открытые письма, публиковавшиеся за границей, отказ от гражданства, политическая демонстрация в приемной Президиума Верховного Совета СССР в марте 1971 года и т.д. Сионистская деятельность велась в Советском Союзе постоянно, в т.ч. был ряд попыток незаконного выезда. Власти преследовали сионистов, и даже расстреливали.

Совет министров установил новую процентную норму для государственных средних учебных заведений: число евреев в них не должно было превышать в черте оседлости 15%, во внутренних губерниях — 10%, в Москве и Петербурге — 5% . Эта норма была распространена и на частные гимназии, выпускники которых получали право поступления в высшие учебные заведения.

По мнению профессора Якова Рои, многие евреи обдумывали эмиграцию в Израиль с первых дней его основания и, ободренные поддержкой Израиля Советским Союзом, обращались в государственные органы с просьбой разрешить им добровольно принять участие в войне на стороне Израиля. Это были в основном студенты высших и средних специальных учебных заведений, а также бывшие солдаты и офицеры Красной армии, воевавшие на фронтах Отечественной войны.

Я сейчас попробую все-таки сформулировать то, что так потрясло меня в Сариных письмах. Даже не ужасы ГУЛАГa и сталинизма… Меня поразила она сама! Выходит, что сохранить себя, свою бессмертную душу, не только в тех скотских условиях, а, вообще, по жизни, это геройство не меньшее, чем в состоянии аффекта решиться на самый безумный поступок… Она была героем.

Легкость, с которой Ликориция проникала в окружение короля Генриха, считалась преимуществом для еврейской общины, и многие обращались к ней за ходатайством и помощью. И опять не обошлось без скандала. В 1258 году Белия Бедфорд, еврейский ростовщик, который был партнером Ликориции в сделках, отправил через нее ценное золотое кольцо в подарок королю. Кольцо было утеряно, а Иветт, сосед, обвинил Ликорицию в краже.

Изучение еврейской периодической печати во взаимодействии с другими отраслями человеческого знания открывает новые перспективы. Изучение шахматной игры, истории шахмат позволит внести определенное разнообразие, взглянуть на историю еврейской прессы в широком культурологическом контексте. Благодаря такому подходу еврейская пресса будет рассмотрена не изолированно, сама по себе, а как часть разнообразной еврейской культуры начала ХХ века, в которой шахматы занимали далеко не последнее место.

А чем руководствовался князь Петр Вяземский, говоря о каких-то аптекарских счетах «еврея, принадлежащего более или менее к английскому народу» и возмущаясь каким-то несуществующим знаменем «Жида Пачифико», якобы поднятым вечно гадящей России «англичанкой»? Зачем ради возбуждения патриотической ненависти к этой стране оскорблять ни в чем не повинного пожилого человека, вместо имени награждая его своей антисемитской отрыжкой?

Иными словами: в мире своих евреем можно просто быть — как сноб Юрковский или веселый Костя из «Стажеров»; в мире чужих — сложнее, там этот невесть откуда взявшийся долг приходится выплачивать, причем, самая удобная валюта — бессовестность и подлость — так выживает Фарфуркис в «Сказке о Тройке». Но ни там, ни там еврейство не является чем-то важным ни для его обладателей, ни для окружающих (разве что в мире враждебном легко превращается в оружие в руках конкурентов).

В те годы было распространено на устных экзаменах и собеседованиях неугодным абитуриентам давать кажущиеся простыми задачи, либо не имеющие решений, либо не решаемые на основе школьных знаний. Мало того, что результат предопределён, да ещё соискатель чувствует свою беспомощность с внешне простой задачей.

А этот антисемитский «шабаш ведьм» продолжался в городе беспрерывно, аж до середины 1950 годов. Лишь с размещением здесь английского штаба оккупационных сил он стал сбавлять обороты. Когда в 1956 году в ФРГ был выпущен сборник Гейне по случаю столетия со дня его смерти, автор предисловия честно признался читателям, что им предстоит встреча с незнакомцем.

Наверное, многие иностранцы поражались галантностью, изысканностью, с которыми русский мужчина относится к женщине, особенно малознакомой, особенно в начале марта. Однако они же приходили в состояние полного изумления, видя, что на самых тяжелых, грязных и малооплачиваемых работах в России заняты исключительно женщины, мужчины же наблюдают, как «слабые существа» в ватниках орудуют неподъемными тяжестями и т.д.

Но был еще один очень важный слепящий фактор: советский фашизм свернул шею фашистскому немецкому. ГУЛАГ победил Освенцим. И советский еврей готов был простить власти многое, очень многое, все. К семидесятым-восьмидесятым еврейский советский коммунизм догнивал, и имперский еврей создал, как водится (любим мы это дело), новую религию — религию творчества. Она казалась вегетарианской.

В семнадцатом веке Британию раздирала гражданская война, и в основе этой гражданской войны лежала религия… В гражданской войне обе стороны ведут себя плохо именно потому, что дух компромисса улетучился со сцены. Решение состоит не в том, чтобы навязывать новый набор указов сверху, а в восстановлении легитимности оппозиции и политики компромисса.

Свое мнение о национальной принадлежности тому или иному государству Эйнштейн остроумно высказал в статье, опубликованной в лондонской газете «Times» в номере от 28 ноября 1919 года, в которой повеселил читателя своеобразным принципом «политической относительности»: «Сегодня в Германии я «немецкий ученый», а в Англии – «швейцарский еврей». Но если меня будут представлять заклятым врагом, то, наоборот, для немцев я стану «швейцарским евреем», а для англичан ˙— «немецким ученым»».

Первая мировая война привела к удорожанию жизни… Как правило, преподаватели не имели ни накоплений, ни недвижимости. Единственным источником их доходов было жалованье, и если семья профессора могла вести образ жизни среднего зажиточного горожанина, то преподаватели младших рангов должны были работать в трех-четырех местах.