История

Эфрос точно перечисляет «составляющие» театра Грановского петроградского периода: «эстетская мистика Театра-Храма», «космополитическое безличие «мирового репертуара на еврейском языке»» и «стилизаторская изысканность» «Мира искусства».

Сегодня мы знаем, что издание собрания сочинений И. Ньютона не продвинулось дальше одобрения со стороны АН СССР и издательства, но другие три книги были набраны, но так и не были опубликованы. Наиболее правдоподобным объяснением такого хода событий является обычная для советских организаций практика уничтожения книг репрессированных авторов.

С самого начала коктебельского знакомства Цветаева верила, что Эфрон будет соответствовать требованиям её воображения, – он будет одновременно ранимым и бесстрашным, нежным и решительным, беспомощным и заботливым. Однако судьба семьи складывалась так, что Марине приходилось самой воспитывать детей.

Страшная картина истребляющего все живое бюрократизма, нарисованная Козыревым, наверно, могла бы стать последней каплей, переполнившей чашу терпения цензурных органов. Но решение об окончательном закрытии лежневского журнала было связано с более серьезными прегрешениями редактора.

В докладной записке Суслову (1948) об издаваемой в СССР иностранной научно-технической литературе книги «Что такое математика» Куранта и Робинса и «Введение в метеорологию» Петтерсена агитпроп заклеймил как «низкопробные и фальшивые произведения, в которых замалчивается приоритет русских ученых в решении ряда важнейших научных проблем»

Демонстрируя немногословные, но яркие характеристики мужчин (реже – и женщин), управлявших Швецией со времён викингов, автор книги, историк Бенгт Лильегрен, преподносит читателям своё слегка непочтительное отношение к правителям без соблюдения тех приличий, которые традиционно сопровождали их с давних пор.

На основе архивных материалов впервые приводятся сведения о жизни и музыкальной деятельности в России и Америке выпускника Петербургской консерватории Петра Меренблюма, создавшего в Калифорнии знаменитый Молодежный симфонический оркестр, ставший как бы кузницей музыкантов для многих оркестров США и поныне носящий его имя.

Трудно себе представить, но после поездки в Чехию впервые о реальном присутствии евреев в истории России Бриндач задумался, как вспоминал впоследствии, только побывав в Саратовском краеведческом музее, когда среди экспонатов увидел изваяние магендовида — Звезды (щита) Давида — в белом камне.

Как песню, библейские стихи сперва учишь, а потом, уже полюбив, понимаешь. И это, конечно, самое важное, потому что красота тут – побочный продукт производства. Библия – живая машина нравственности. Она о том, что всегда.

Таль, Штейн, Полугаевский... Эти гроссмейстеры внесли совсем иной аромат в эпоху академичных шахмат Ботвинника и Смыслова. Иррациональные шахматы – так даже говорили об их стиле игры.

О войне много пели и говорили, дети беспрерывно играли в войну, но весной 1941 года о ней не думали как об угрозе для собственной жизни. Большая семья планировала, как обычно, собраться к отпуску в Мариуполе.

Нельзя любить всех евреев, но можно – есть за что – любить один Израиль, как, скажем, древнюю Грецию. У них много общего: остров цивилизации в архипелаге варваров.

Созданная в романе композиционная структура позволила Е. Курганову уйти от авторского диктата в освещении исторических событий: это Санглен в своем дневнике описывает происходящее таким, каким он его видит. Он же комментирует дневник Алины Коссаковской.

Во все времена, и в короткие периоды мирных передышек страны, и в годины войн или нашествий, каждый грузин – будь то царь, вельможа или простолюдин – считал своим святым долгом проявлять заботу о содержании и защите Крестового монастыря.