История

Прошло много лет, и до сих пор неизвестно, что представляет собой то самое главное, о котором не сказал Кривицкий. Как американские, так и советские исследователи считают, что оно хранится в архиве ГРУ (Главном разведывательном управлении) советской, а ныне российской армии. Этот архив никогда не открывал ничего и не собирается этого делать в обозримом будущем.

Он отличился во многих делах и проявил такую доблесть, что главнокомандующий граф Воронцов назвал его храбрейшим из офицеров Кавказской армии. Гейман был ранен в одной из схваток в левое плечо с повреждением плечевой кости; удачная операция спасла ему жизнь, но с тех пор он не мог свободно владеть левой рукой и всю жизнь носил руку на широкой чёрной перевязи. Уволиться в отставку отказался наотрез.

Антисемитизм подавляющего большинства национал-демократической клиентуры имел свои корни в нищете и отсутствии перспектив на улучшение. Для большинства членов этого движения борьба с еврейским влиянием сводилась либо к стремлению завладеть еврейским лотком, либо к надежде, что устранение еврейского посредничества приведет к ослаблению экономической эксплуатации деревни.

Этот представитель роскошного русского барства обладал тем счастливым качеством, которое А.С. Пушкин назвал “необыкновенное чувство изящного”. Семен Кириллович Нарышкин (1710-1775) слыл первым щёголем своего времени и одновременно славился “прекрасными сведениями о многих предметах”. Это в XIX веке возобладает мнение, что “можно быть дельным человеком и думать о красе ногтей”, и щегольство вполне может сочетаться с учёностью.

Корниловское выступление (конец августа 1917-го г.), как известно, названо по имени Верховного главнокомандующего, генерала Л.Г. Корнилова. Но в нем принимал участие еще один генерал, причем участие его было настолько активным и могло стать настолько решающим, что, вероятно, не было бы ошибкой назвать это выступление по именам как Корнилова, так и этого второго генерала – А.М. Крымова. Т.е. корниловско-крымовским. Не случайно генерала Крымова называли «мечом Корнилова».

К полемике Чернышевского и Герцена о России

Круг свидетельств Царствования Государя Николая Александровича, а именно саму державную деятельность Императора ставят Ему в вину хулители святой Семьи, этот круг источников очень велик. Кажется, все, кто ни соприкасался Царю и выжил после большевистского переворота, оставили свои записки, мемуары, отзывы. Немало свидетельств и дореволюционных лет. Самое ценное, что дошли до наших дней собственной руки Государя, Царицы, Великих Княжен дневники, переписка, пометы в книгах и документах, выписки из них...

...В праздновании 1903 года участвовала и Ея Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Александровна, родная Сестра святого Царя Николая Второго. Свидетельство члена Императорской Фамилии, так любивших преподобного и приложивших много сил для его прославления, для нас бесценно. Рассказ Великой Княгини сохранился в редчайшей книге об Угоднике Божием, написанной Анатолием Тимофиевичем и изданной к 50-летию прославления святого попечением сестер основанного в 1949 году в США Ново-Дивеевского Успенского женского монастыря...

Этот пожилой синьор определился на русскую службу в День дурака, а именно - 1 апреля 1732 года. Тогда он еще не ведал, что станет впоследствии любимым дураком императрицы Анны Иоанновны. Звали его Пьетро Мира и был он скрипачом-виртуозом и актером-буфф в итальянской театральной труппе маэстро Франческо Арайя, прибывшей в Северную Пальмиру для царской забавы.

По официальным данным, до 40% населения Италии жили в состоянии постоянного недоедания. Карточную систему ввести-то ввели - но выдавалось по карточкам все меньше, и престиж дуче от этого очень пострадал. Он, собственно, и сам понимал, что теряет популярность, и пытался вернуть ее старыми, хорошо отработанными трюками.

Вопрос заключается в предположении, что некоторые странности Ухтомского объясняются не личными проблемами, и не противоречием между “внешним рисунком жизни” и ее “внутренним содержанием”, а наоборот – очень хорошим соответствием, пригнанностью его сознания и предложенной ему “хозяевами истории” исторической роли.

Делясь новостями, Ухтомский сообщал о серии арестов в университете, где были взяты, а затем высланы из страны видные философы, социологи, юристы, экономисты: Д.Ф. Селиванов, Н.О. Лосский, Л.П. Карсавин, упоминавшийся П.А. Сорокин и другие (знаменитый «пароход философов»). Сообщая своему учителю о новой волне репрессий, Алексей Алексеевич опасался, что похожая участь постигнет и его самого, и его неугомонного брата. Эти опасения не были напрасными.

Пиво в Чехии - это не просто напиток и господа - не просто питейное заведение. Это культурное явление, особая субкультура. Я думаю, для многих пиво является символом Чехии. Не знаю как в других странах, но в России в это понимание немалую лепту внесли Ярослав Гашек, Йозеф Швейк и … лингвист и переводчик Пётр Богатырев, подаривший нам русского Швейка.

Что же остановило еще недавно вздымавший Россию неустрашимый покаянный вал народного почитания Царственных святых, молитвенного стояния перед Их чудотворными мироточивыми иконами, победного порушения в сердцах и умах столетие внушаемой неприязни и ненависти к Царю?