История

Дабы раскопать вопрос о ритуальных убийствах «до корня», Николай поручил Министерству внутренних дел провести расследование, результатом чего явилась изданная через девять лет книга «Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их». Составленная директором Департамента иностранных исповеданий В.В. Скрипицыным, она позднее была приписана В.И. Далю (под названием «Записка о ритуальных убийствах»).

Нобелевская премия Исаака Башевиса-Зингера явилась символическим актом признания великого вклада еврейской литературы на идише в мировую культуру. Еврейские писатели и поэты сохранили для человечества тысячелетнюю ашкеназийскую культуру, вызволили из небытия давно исчезнувшие еврейские местечки, возродили их житейскую мудрость и юмор вперемежку со слезами – назло всем, кто хотел все это уничтожить и забыть...

(Финские рейтары шведской армии в войнах XVII)

(глава из книги «Народный писатель Антти Тимонен»)

Гейзенберг никогда не был членом национал-социалистической партии. Конечно, он, подчиняясь закону, начинал каждую лекцию нацистским приветствием, но нацистскую идеологию не принимал, расистские установки, на которых покоилась «арийская физика», считал несостоятельными.

Команда Курчатова между тем через год после пуска промышленного реактора на Урале решила и главную задачу: создала первую отечественную атомную бомбу. Ее испытание состоялось 29 августа 1949 г. на ядерном полигоне, расположенном в прииртышской степи, примерно в 170 км западнее города Семипалатинска Казахской ССР.

По обычаю того времени ребенку принято было давать не одно имя, а целую цепочку - считалось, что покровительство сразу нескольких святых даст новорожденному больше шансов к успеху. Традиция не была нарушена, и полное имя мальчика было Бенито Амилькаре Андреа Муссолини - вот только к святым это не имело никакого отношения.

На данном этапе можно сделать предположение, что, находясь в состоянии крайнего отчаянья от невозможности пробиться сквозь «ватную стену», как он сам называл чиновничий аппарат, Высоцкий сдается и, как вспоминает Давид Карапетян, пишет «нужные» стихи — с Лениным и красными знаменами — в надежде, что хоть их-то, наконец, опубликуют.