История

Нация живет не страданиями, а восторгом сознания своего "я", радостным творчеством, гордостью своей культуры, поэзией своего быта. Только этим. Не будь этого, еврейского народа давно бы не существовало... На возвращение к еврейству можно и должно смотреть поэтому не как на подвиг, не как на самоограничение, а как на "ввод в наследство", как на приобщение к огромному богатству, которым можно радостно и гордо жить.

Львовский еврейский ансамбль драмы и комедии при львовской областной филармонии просуществовал чуть более полугода, давая свои представления дважды в неделю в здании львовского еврейского театра на улице Горького, №11, когда сцена была свободна от выступлений театра юного зрителя. Шёл 1949 год, до конца которого было ликвидированы все еврейские театры в СССР, арестованы, а в последующие годы расстреляны десятки деятелей еврейской культуры.

Оказалось, что нацистская пропаганда добралась до самых отдаленных уголков Союза. Её носителями были и тысячи вернувшиеся домой инвалидов, и фронтовики, находившиеся на излечении в тыловых госпиталях.

Горенштейн и здесь тяготел к парадоксу фабулы, психологии и мысли и говорил, что хоть и не был свидетелем событий трагедии Бабьего яра, но ему необходима присказка: «И я там был».

Как ни довлеют авторитеты, а пролитие христианской крови евреями осталось легендой, мифом, виртуальностью, современно говоря. Реальность – обратна: православные громилы в ХIХ-ХХ веках лили еврейскую кровь по бескрайней России невиданными для западноевропейского глаза потоками.

После Войны за независимость и провозглашения Израиля эти молодые люди отказываются ограничить свои походы куцыми пределами еврейского государства. В их глазах река Литани и Заиорданье – такие же неотъемлемые части Земли Израиля, как река Яркон и пустыня Негев.

Этот эпизод произошел на фоне провокации в Кужи и последующего изгнания евреев из прифронтовой черты, о чем автор публикации писал ранее. В черту оседлости и обе столицы хлынул поток изгнанников, так что властям было уже не до забот о Герше Козодое.

Кишиневское дело занимает особое место в ряду коллективных антиеврейских процессов, состоявшихся в Ленинграде и Риге в начале семидесятых годов минувшего века. Это была последняя и не достигшая поставленной цели попытка органов госбезопасности запугать судебными репрессиями активистов еврейского национального движения в бывшем СССР.

Чтобы все сошлось, необходимо получить подарок от Всевышнего – понимание. А понимание даруется еврею не за блестящие познания и глубокий анализ, а за простое, цельное исполнение заповедей.

До дела Гавриила Белостокского в восточном регионе Царства Польского уже было несколько случаев кровавого навета, но наиболее широкий общественный резонанс получило так называемое Ружанское дело.

Судьбоносным для Цейтлина стало его знакомство с “великолепным князем Тавриды” Григорием Потемкиным, который владел поместьем Кричев-Дубровна и другими землями неподалеку от Шклова. Потемкин, обладавший даром “величайшего познания людей”, сразу же оценил этого еврея и приблизил его к себе.

Анатолий Наумович прошел Великую отечественную от звонка до звонка, начав ее шофером–красноармейцем и завершив майором, начальником автослужбы стрелкового корпуса.

Особенностью еврейской иммиграции в Южную Африку являлось отсутствие здесь потребности в дешёвой рабочей силе среди белых. Это был удел негров и цветных.

Как-то во время интернет-дискуссии о причинах Второй Мировой один из участников написал мне, что и Сталину, и Гитлеру выгоднее было начинать войну друг с другом лет на 10 позже, лучше к ней подготовившись. (При этом мы оба были согласны, что в тройке Германия, Запад, СССР наименее виноватым в начале войны был СССР.) Я ответил, что Сталин, действительно, мог обождать, поскольку у него был резерв в виде недоведённой до конца индустриализации страны. А вот у Гитлера этого резерва не было.

К 100-летнему юбилею поэта