История

“Записки идеалиста” адресованы широкому кругу читателей, но прежде всего тем ученым и специалистам, знания и опыт которых были отвергнуты в Израиле, которые уехали из страны или проехали мимо нее. И тем, кому предстоит пройти через это.

К началу Первой мировой войны Джаксон уже считается одним из сильнейшим легковесов, становится чемпионом Соединенных Штатов. Готовится к бою за звание чемпиона мира.

Как известно, алия в Израиль из Центральной России началась после так называемого «Письма 39-ти». Юлиус, протестант по натуре, подмахнул это письмо последним, не читая: до этого он среди сионистов не числился. Поэтому, когда его высылали в Израиль, он среди диссидентов получил кличку «сороковой из тридцати девяти».

В Москве бабушка много и серьезно болела. Может быть молодость, проведенная в тюрьмах, дала себя знать, а может быть жизнь с тремя детьми и работой была тяжелой. Она перенесла несколько операций, и во время операции по поводу язвы желудка потеряла много крови, и ее спасло то, что хирург перелил ей свою кровь. Фамилия хирурга была Бакулев.

Наверно, только очень старые или очень начитанные люди, увидев сегодня пантомиму писания с поминутным постукиванием кулаком по столу, а затем поглаживанием стола ладонью, поймут, "чего это он изображает". Экзотика!

Эти заметки активиста еврейского национального движения, преподавателя иврита и многолетнего отказника Роальда Зеличенка, который в эпоху горбачевской «перестройки и гласности» два года провел в советских тюрьмах и лагерях, были написаны четверть века назад, вскоре после возвращения автора из мест не столь отдаленных.

Сразу после того, как танки генерала Катукова вышибли из Буковины немцев и румын в 1944 году, советские власти приняли решение о переводе Второго Киевского медицинского института в Черновцы. Это было взвешенное и обоснованное решение.

Австралийские евреи особенно опасались наплыва евреев из Польши, где после смерти маршала Пилсудского резко возросли антисемитизм и случаи погромов, к тому же обострились отношения Польши с Германией, требовавшей возвратить ей Данцигский коридор.

Пропагандистские листки восхваляют японское нападение на американский флот на Пирл-Харбор; превозносят военные успехи под Киевом и Харьковом, где «в наши клещи попали 665 тысяч советских солдат и офицеров»; утверждают, что «свободные национал-социалисты избавляют мир от жидов, которые правят Советским Союзом, и от всех плутократов, которые командуют Западной Европой и окопались в Англии и в Америке.

Одна из основных идей книги состоит в том, что Бог (кстати не названный в книге, но подразумеваемый) "не дремлет" - он постоянно контролирует действия людей, и тем более, “вмешивается” как будто ненароком, при опасности, угрожающей избранному народу.

Можно книгу читать в ночи при свете свечи, слушать премудрых старцев, галдящих наперебой. Вот так жизнь! Сначала учись, а потом учи, а в старости слушай, как учат обученные тобой.

За год до окончания учебы Каганов вместе с женой и целой группой артистов покидает студию, Михоэлса и Москву. Причин этого поступка Каганов не объясняет, но сам факт удивляет, даже несколько обескураживает: у каждого из нас – по книгам и устным рассказам – сложился некий молитвенный образ актера и режиссера Михоэлса, и невероятно, что его студию мог добровольно, даже дерзко, оставить один из учеников да еще увлечь за собой других.

Зиновьев в заключении (политизоляторе) занимал с женой трехкомнатную квартиру с хорошей обстановкой и коврами. Он писал книгу, а жена (Лилина) печатала на машинке. После процесса их расстреляли вместе с другими. Каменев же содержался в общей камере и жил по общему режиму – обязательные прогулки в строю и т.п.

По мнению Л.Полякова, Чехов был единственным русским писателем из «нового поколения» (то есть поколения после погромов 1881-1882 года), который позволял себе в многочисленных рассказах «высмеивать евреев без желчи, но и без малейших комплексов».

Театральные выступления не были эпизодическими явлениями в жизни учащихся Житомирского раввинского училища, а стали своего рода укоренившейся традицией. Однако попытки создания еврейского профессионального театра на Волыни не увенчались успехом, и во второй половине 1870-х гг. центр еврейского сценического искусства переместился в Румынию.