История

Совершенно необоснованно и лишено правового смысла обвинение в «разжигании эмиграционных настроений среди лиц еврейской национальности». В уголовном законе нет такой правовой нормы, которая запрещала бы одному еврею советовать другому еврею уехать в Израиль

Это был по преимуществу заговор аристократов. Горе стране, не имеющей аристократии. В ней нет и совести. Уязвленная совесть старой германской аристократии подвигла ее на высочайшее самопожертвование и спасла репутацию германского народа.

Именно в Москве, где «струйки мировой революции текут около стен Кремля», случилось то, чего никак нельзя было предположить. Такого поворота событий не ожидали ни секретарь Сибкрайкома ВКП (б) Сергей Сырцов, ни ответственный секретарь литературного журнала «Сибирские огни» Владимир Зазубрин, который вместе с делегатами прибыл на XV партийный съезд. Записка, отправленная в президиум, по сути, ставила писателя к стенке перед взорами «настоящих людей»: «На каком основании на съезде коммунистов присутствует провокатор Зубцов?»

Восстание в Собиборе – одна из самых героических страниц в истории еврейского Сопротивления в годы Второй мировой войны, единственный за время войны случай, когда из лагеря смерти бежали сотни заключенных и была убита бóльшая часть находившихся в зоне лагеря эсэсовцев. Это восстание уникально по плану, по исполнению и по кратковременности подготовки.

Целую послевоенную жизнь, а с окончания Второй мировой прошло уже больше шестидесяти пяти лет, Михаэль прожил сам, ни с кем особо, кроме чиновников в учреждениях да художников изредка забегавших к старому маринисту, не общаясь. Ведь он же не мог говорить!

Свидетельства евреев поколения войны и послевоенного поколения собирают по всему миру волонтеры. Но чтобы человек ощутил мощную внутреннюю потребность отправиться в какое-нибудь село, находившееся под оккупацией, и попытаться раскопать там сведения о жертвах нацистов и их пособников, вначале он должен даже не столько понять, сколько прочувствовать: это (вспомним поэтическую строку из «Реквиема» Роберта Рождественского) нужно не мертвым, это надо – живым!

Снискавший себе геростратову славу, которая теперь уже, по-видимому, никем и никогда не будет превзойдена, Гитлер, как никто другой в истории, заслуживает забвения. Окажись он, как иные нацистские руководители, на скамье подсудимых Нюрнбергского трибунала, где ему, опытному демагогу, оратору и актеру, пришлось бы не привычно морочить голову обезумевшей от восторга толпе, а отвечать на холодные вопросы бесстрастных судей, и люди наверняка увидели бы всю пошлость этого человека, по воле рока двенадцать лет возглавлявшего мощное европейское государство и, вероятно, самую сильную в мире армию.

Самуил Яковлевич Тутельман был крупной фигурой в мире большого искусства в России начала века: в течение многих лет он в качестве импресарио представлял Федора Шаляпина.

До войны, в Вильнюсе, Яков и Элла работали в одной школе, в 1-й Еврейской гимназии. Он, кажется, бухгалтером, но когда была необходимость, мог заменить учителя и литературы и истории, был образованным человеком. О нем очень тепло говорил его двоюродный брат Цви Арад, израильский писатель и переводчик.

Из-за экономического положения в Эрец-Исраэль становился популярным угандизм. Можно ли преодолеть разделенность заброшенных в глухом углу людей?

В марте 1934 года Элеанор отправилась в поездку по островам Карибского моря в сопровождении группы журналистов. Деловым предлогом для путешествия была проверка выполнения реформ «Нового договора» в Пуэрто-Рико и на Вирджинских островах.