История

Норфолк снова оказался в Тауэре. Он писал оттуда Елизавете самые покаянные письма. Это не помогло – суд приговорил его к смертной казни за измену. Королева довольно долго колебалась, но в конце концов все же отдала приказ о приведении приговора в исполнение. И в 1572 году Томас Говард, 4-й герцог Норфолк, потерял на эшафоте голову. Он был единственным человеком в Англии, который все еще носил герцогский титул.

Итак, имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что мнение о непомерно высоких предвоенных тарифах, из-за которых Юг платил львиную долю поступлений в федеральный бюджет, не имеет оснований. Непосредственно перед войной тарифы США были одними из самых низких в истории страны, ниже тарифов большинства развитых стран. Южане платили мало пошлин, так как потребляли относительно мало импорта, а тарифы на экспорт были запрещены Конституцией США.

Конечно, я побывал в том выставочном зале, где экспонировалось на продажу полотно. Впечатление потрясающее. Кроме тех характерных образов, которые представлены на картине, она сама издает какое-то внутреннее свечение, особенно те места, которые выписаны черной краской. Такое свечение черного цвета я наблюдал только один раз, когда смотрел на картину Малевича «Черный Квадрат».

Общины и их школы были тесно связаны. Толстовцы часто навещали колонию Лидии Арманд. В неё же бежали люди из других коммун и колоний. Когда закрыли школу Арманд, некоторые останавливались у Шацкого по пути к духоборам и молоканам Канады. Границы были не так уж закрыты, как это изображено в наших фильмах. Во всяком случае пути через Грузию в Константинополь и пастушеские курдские тропы из Казахстана через Азербайджан в Иран и вовсе никогда не закрывались.

Мне больше всего понравился Мишин перевод 66-го сонета Шекспира. Дело в том, что «каноническим» был перевод С. Маршака, но в нём меня всегда коробила первая же строчка: «Зову я смерть, мне видеть невтерпёж…». Я потом прочитал переводы этого сонета Бенедиктова, Иваницкого, Пастернака, Финкеля, но мне больше всех понравился Мишин.

За этими телефонами, за перечнем этим скучнейшим, считающимся почему-то ерофеевским дневником, встаёт — для меня, конечно, не знаю — как там для других, — не просто клочок чего-то, обрывок воспоминаний, мозаика некая, что ли, — встаёт былая эпоха.

Второе академическое письмо организовывалось спустя два года — в связи с присуждением Сахарову Нобелевской премии мира. Из тех, кому предложили это письмо подписать, отказались пять человек, а 72 академика послушно встали в строй. Докладывая в ЦК о проделанной работе, организаторы наябедничали на отказавшихся.

В Сочельник 1903 года в Царском Селе в компании друзей Николай Гумилев познакомился с Анной Горенко (Ахматовой). С этого момента начинается мучительный, порою безнадежный роман. Гумилев влюблен как, пожалуй, несмотря на многочисленные влюбленности, с ним больше не случалось.

Для претворения своих планов князь Ода не гнушался использовать иностранцев: португальских торговцев и иезуитских миссионеров. От торговцев он получал скидки на приобретение огнестрельного оружия и налог от их торговли в его владениях. Иезуитские миссионеры должны были помочь ему в борьбе с влиянием буддийских монастырей, и Нобунага стал покровительствовать христианству, разрешив открыть церковь в Киото.

Ты ведь рапсод, Одиссей… И сшиваешь воедино восток и запад, даешь людям другие имена и другие судьбы, проходишь через страну мертвых и ложа богинь и царевен, бросаешь родину, к которой так долго стремился, проводишь корабль между Скиллой и Харибдой и… завидуешь после всего этого ничтожному гребцу, а, может быть, и людям, ставшим животными…

Ложь, если с ней не бороться, сама не уступит место правде. Она, как опухоль, будет расти, пока не погубит весь организм. И тогда у новых поколений читателей и сомнений не возникнет, что «Валенки» написал не Деген, а Коренев.

Мы стояли на холодном ветру, леденеющими ногами переступая в талом замусоренном сугробе. Шел 1989-й, и Москва давно толком не убиралась: Перестройка. Мы только что вышли из редакции «Иностранки», и после острой и моментами откровенно враждебной там общей дискуссии разговор наш теперь получался какой-то весь рваный, нервный. Но было ясно: я разговариваю с поэтом.

Таким образом, к началу войны в Керчи оставались шесть семей моих близких — дед, бабушка и тетя, двоюродная бабушка Сарра, двоюродная бабушка Люба с дочерью Элей, семья сына Любы Юды, двоюродный дедушка Герш Мирский с женой Хаей-Саррой и семья двоюродной бабушки Жени. Всего пятнадцать человек.

Ученые-химики быстро поняли, что события в Бари — это практическая модель того, как может выглядеть настоящая химическая война. Доктор Стюарт Фрэнсис Александер, специалист по химическому оружию, первым исследовал жертв бомбардировки. Вскрытие погибших и гистологическое исследование их тканей показали угнетение лимфатической и миелоидной тканей после контакта с ипритом.

Гитлеровское руководство проявляло заботу о фольксдойч, проживавших на оккупированных территориях СССР. Они получали большую часть одежды, обуви и многих других предметов, оставшихся после уничтожения евреев в лагерях смерти. Об этом свидетельствует февральский 1943 г. «Отчет об имевшем до сих пор место использования старых текстильных изделий из поселков для выселенных евреев».