История

Находиться в тени памятника никак не входит в мои стремления. Это вызывает у критиков некое снисходительное, нежелательное для меня сочувствие. «Поэт, ставший частью чужой биографии» — так назвал свою статью один из них. Извините, это хуже, чем ложь...

Я почувствовал нарастающий жар и слабость в теле, температура снова стала подниматься. В голове у меня помутнело... Я стоял на крепостной стене Киева и вместе с защитниками лил на головы татар кипящую смолу. Над нами свистели стрелы, а снизу доносились дикие вопли и проклятия изувеченных осаждающих. Но вот они пробили тараном городские ворота и ринулись внутрь. Защитники крепости обречённо ахнули и, схватив мечи, бросились вниз наперехват... Я потерял сознание и забылся.

Эта сага о первой любви юной девушки и пленного солдата в тяжёлые послевоенные годы начинается издалека. С тех самых времён, когда частично уничтоженный османами многострадальный болгарский народ в силу политических решений был вынужден массово эмигрировать в Россию.

Моя религия — Россия./ Ей изменить что в землю лечь./ И мой удел: пока есть сила/ От чёрных сил её беречь.

Все мы были уже страшно, неестественно худыми. Особенно худым, к моему удивлению, был Демидкин, я вообще не помню, чтобы он при мне что-то ел. При этом он почти всегда бодрился, шутил и не боялся дерзить чекистам. Это восхищало меня и я не мог понять, как такой сильный и веселый человек может на самом деле быть такой гадиной и так здорово это скрывать.

...Так советуют выработанные прожжёнными зеками четыре правила выживания: не думай, а если думаешь, не говори, а если говоришь, не пиши, а если пишешь, не подписывай. Но о себе Керсновская написала: «Я всегда выполняла все Божьи заповеди. А из этих четырёх – ни одной. Никогда».

Преимущество, которое имело советское эйнштейноведение перед зарубежным в середине ХХ века, к 1990-м годам было полностью утрачено. Качество публикуемых на русском языке книг об Эйнштейне заметно упало и в XXI веке остаётся на недопустимо низком уровне. Серия «Эйнштейновские сборники» оборвалась на выпуске 1990 года. К этому времени эйнштейноведение в Западной Европе, США и Израиле перешло на новый, чрезвычайно высокий уровень и опирается на уникальное полное Собрание документов Эйнштейна.

В день выхода его статьи в Nature в номере от 9 октября 1965 года газета The Daily Telegraph сообщала: «Профессор Кембриджского университета Фред Хойл сегодня отрёкся от своих взглядов, согласно которым Вселенная находится в стационарном состоянии. Он придерживался этих взглядов на протяжении последних двадцати лет».

Глянем на циферблат наших часов. Что мы видим? Правильно: секундная стрелка бежит, минутная за ней неторопливо поспешает, часовая ступает степенно и размеренно. Все при деле, никто на месте не стоит. А ведь если вдуматься, это как-то странно. Ведь мы-то знаем, что есть такая вещь, как «настоящий момент».

Определено, что из 74 выбранных поэтов у большинства поэтов белый цвет встречается чаще (у 44-х поэтов), чем черный цвет (у 30-ти поэтов). Показано, что белый цвет увеличивает свой ранг от XVIII века (лидер — красный цвет) к XIX веку (лидер — черный цвет). Белый цвет становится лидером в самом живописном Серебряном веке русской поэзии и остаётся таковым до нашего времени.

Вырисовывавшаяся к тому времени блоковская позиция, по утверждению А. Эткинда, «свободно переливалась из христианского социализма в политическое безумие». Я бы добавил: сильно отягощенное тем густопсовым антисемитизмом, когда в своей ненависти человек доходит до неодолимого желания бить пахнущих чесноком «жидов» «в зубы» (согласно одной из записей его дневника за 1917 г.).

На мой взгляд, годы творчества Бунина прошли под священным, овеянным русским фольклором, знаком 33: в 33 года удостоен Пушкинской премии, в 1933 году — первый из русских писателей — удостоен Нобелевской премии, и 33 года (1920-1953) жил во Франции, где создал лучшие свои книги, получившие мировое писательское признание.

И все-таки Филип Гласс — номер один. Он известен всем, причем не только в своей стране — США, но и во всем мире. Его музыка звучит в Индии и в Австралии, в Европе и в Китае, в Японии и в Канаде. Но чаще всего в его родном городе Нью-Йорке, где он живет много лет, где он начал свой путь, и дошел на этом пути до блистательных и ослепительных высот.

А искренняя вера — это особый дар, как и природный талант Никиты Дмитриевича как собирателя, который в сочетании с талантом предпринимателя и ученого бизнесмена позволяет правильно определять и оценивать то или иное произведение искусства, а также расположить к себе его владельца или случайного продавца-перекупщика.

Мы встретились в 1964-ом, когда он поступил в Педиатрический институт в Ленинграде, где я был на последних курсах. Нам чуть за двадцать, мы разбалованы пришедшейся на юношество оттепелью и ещё не соображаем, что она закончилась, содержание свободы в воздухе уменьшается, а маразм постепенно крепчает.