История

В 1963-м только что вышедший номер «Вечернего Ленинграда»: там выделялся фельетон «Окололитературный трутень», который Бродского буквально изничтожал. Тон пасквиля был ужасающ: «Этот пигмей, самоуверенно карабкающийся на Парнас»… В 1987-м Бродский стал лауреатом Нобелевской премии.

Русские — имя собирательное; никогда они не были племенем, всегда — смесью племён. Рюрик пришел княжить над славянами, над чудью (эстонцами) и над весью (вепсами), а сам скандинав был. Уже при Рюрике перед нами империя в эмбрионе: три племени в связке под общим финским именем Русь. С захватом Киева к ним добавятся евреи и хазары.

Молоденьких актрис и учениц Театральной школы везли в каретах, по 6 человек, с сопровождавшим чиновником и классной дамою, чтобы оградить их от бурного восторга поклонников. Выждав, когда тронутся кареты, буквально набитые девочками, обожатели тотчас начинали перегонять кареты и отыскивать, где сидят их возлюбленные, которые сами тотчас же высовывались в окна карет.

Еврейские хозяйства были построены по принципу отказа от частной собственности в пользу общественного сектора и искусственно поддерживались государством, находились под жестким контролем партийных комитетов, были подотчетны в своих действиях перед Советами и не обладали экономической свободой.

В настоящей статье рассматриваются иудейские общины во время эпохи просвещения в Европе, которое привело к появлению еврейского народа в русском христианском окружении.

Чего-то волосы под каской шевелятся?/ Должно быть, ветер каску продувает./ Скорее бы до бруствера добраться/ И прихвастнуть, что страшно не бывает.

Сколько раз поднимался я под самую крышу БДТ, в его кабинетик, освящённый портретами Чайковского и Бетховена, Дюка Эллингтона и Сергея Юрского. А шкаф, плотно забитый нотами, хранил его мелодии. И стояло рядом пианино марки «Красный Октябрь», с которого обычно всё и начиналось…

Это рассказ о войне. Многие жители города получили приказ: оставить свои дома и явиться в гетто. И женщина пытается найти выход — как этого избежать. Она решает целый день ходить по улицам — может быть, их не заметят, а там где-нибудь и спрятаться удастся…

Херсонский… опирается на трансцендентное — в частности, на прозрение и метафизическое переживание пустоты, у Бродского главное — имманентное движение времени. Это разные поэтики. У Херсонского — движение по вертикали, у Бродского — по горизонтали. Ни одна не хуже.

В Москве Роберт Генин не зря боялся немцев. Живший в Мюнхене, в самом сердце зарождающегося фашизма, молчаливо наблюдавший уничтожение всего того, ради чего он работал все лучшие свои годы, звериный антисемитизм и воинствующую дикость нацистов, он взлелеял новый идеал взамен погибшего. Новой Меккой стал СССР. Он оказался в смертельной ловушке.

Альберт Эйнштейн как-то сказал, что евреи не лучше других, не хуже других, они просто другие. Это высказывание служило мне некоторым утешением, когда я встречал евреев-подлецов, евреев-подонков. Слабым утешением оно служит и сейчас, когда в еврейском государстве я вижу избыточное количество евреев-подонков, разрушающих свою страну, свое единственное в мире убежище.

До сих пор не перестаю удивляться, как в те страшные «совковые» годы родителям удавалось сохранить привычную для нашей семьи неназойливую атмосферу «идишкайт» (еврейство), которая не могла не влиять на весь уклад нашей жизни. Конечно, никто из нас не ходил в синагогу, тогда ее попросту в городе не было, но у нас в доме широко бытовал идиш, а между собой родители свободно изъяснялись еще и на древнееврейском языке.

Но людей, в конце концов, можно было понять — боялись за свои места. Но стране-то нужны были наши светлые головы, образование, трудолюбие, наконец? Нет, потакая своим прежним гражданам, она стремилась использовать нас только на чёрных работах, “забивая микроскопом гвозди”, что аукнулось через несколько десятилетий системным кризисом власти в маленькой стране, окруженной злобными врагами.

К счастью для всего мира было уже поздно для того, чтобы Фау-2 могла изменить исход войны, но только непосвящённая публика думала, что победоносные войска союзников наперегонки мчались в одном направлении: на Берлин. Мало кто знал, что было и другое секретное направление гонок: на Пенемюнде!

Неужели не вытравить из памяти время, когда боялись мы даже собственной тени и «внутренний редактор» причесывал нас в походке, в реакциях под стандарт?! Сколько можно терять себя даже в Израиле… О, евреи до сих пор самые лучшие русские, американцы, французы, ирландцы, китайцы!…