Литературоведение

Иллюзия и правда у Льва Толстого и Гайто Газданова.

На фоне забвения поэтического бытия отчётливо вырисовывается тенденция к кризису религиозного творчества, ибо поэтическое воодушевление сродни религиозному. Однако существует точка зрения, согласно которой эти реальности несовместимы и даже враждебны друг другу.

Эта невидимая читателям «война», продолжавшаяся более 3-х лет, достигшая большого напряжения и вовлекшая множество людей, отражает существующее в российском обществе противостояние между национал-патриотической и западнической его частями. Хотя стороны эти и находятся в конфронтации, в отношении «Протоколов» они давно уж идут каждая в своем направлении, почти не трогая друг друга. Но на статье о Нилусе они неожиданным образом столкнулись в редакции «Русских писателей».

Зачисление Шагала в гильдию комедиантов сблизит его с Шолом-Алейхемом – писателем весьма многогранным, но та же неуничтожимая и очень еврейская ирония – пожалуй, наиболее броская его черта, тот же смех сквозь любовь и слезы и слезы сквозь смех, те же типы, забавные, смешные и опять же очень и очень еврейские. И снова знакомый, в чуть иной интерпретации вопрос: случайно ли эти гиганты еврейской культуры так повязаны с иронией?

Гений не только неотъемлемая и лучшая часть эпохи, не только её устный и письменный рупор, он ещё и тот, кто успешно отстаивает прочность своих идеалов. "Гений - это любовь и будущее» - писал Рембо. Гениальный поэт, Артур Рембо умер в полном одиночестве.

Впоследствии Фридрих Горенштейн пытался объяснить отказ в публикации недостаточными усилиями Анны Берзер или коварством ответственного секретаря редакции – но дело было не в личных отношениях. Отказ был совершенно логичным: начиная с «Зимы 53-го года» писатель начал становиться несовместимым с советской литературой.

Первое заочное знакомство с Ю.А. Даниловым-переводчиком – это книги серии, посвященной занимательной математике, которые выходили в советское время в издательстве «Мир». Конечно, это «Математические новеллы», «Математические досуги», «Математические головоломки и развлечения», «А ну-ка догадайся!», «Путешествие во времени» и другие книги Мартина Гарднера, переведенные с английского

В начале было слово в самиздате, и слово было – «гарики». Четверостишия Игоря Губермана, возникшие в застойное советское безвременье, перепечатывались тайком, и переписывались за ночь от руки, и заучивались вхруст – в них братски обнимались краткость и талант, а самородный юмор соседствовал с самоиронией.

Имея перед собой два варианта каждого четверостишия – на русском и на иврите – можно воочию убедиться, что строки Игоря Губермана это не только игра и шалость. Они затрагивают общечеловеческие проблемы.

Творчество Кафки до настоящего времени вызывает полемику. Кафку называли философом, психологом, великолепным стилистом (Гессе, Набоков), мастером жанра притчи (Камю). Последний, например, считал, что творчество Кафки уникально, ибо вдохновляется религией, тогда как сам Кафка пребывал «в объятиях пожирающего его Бога». Гессе определил произведения Кафки как «документ нашего времени», «запечатлевший редкую высоту духа…». Среди российских писателей и критиков также немало его почитателей. К примеру, Дина Рубина в рассказе «Джаз-банд на Карловом мосту» назвала Кафку «символом Праги», «единственно здоровым человеком в больном человечестве». Авторы учебников по зарубежной литературе ХХ века Н.П. Михальская, Л.В. Дудова, В.П. Трыков также рассматривают творчество Кафки, находясь в его этическом поле.

Из всех русских поэтов Федор Иванович Тютчев, пожалуй, меньше, чем кто-либо, заботился о своей литературной известности. Он начал печататься, как и многие другие писатели, в молодости; двадцати трех–двадцати четырех лет уже публиковал свои стихи в альманахах «Урания» и «Северная лира», а затем — в журналах «Русский зритель», «Галатея», «Атеней», «Телескоп» и других. Хотя эти издания в тогдашней России были негромкими, творческому самочувствию молодого поэта ничто не могло повредить: к его стихам проявляли внимание в разных редакциях. Да и сам Тютчев, вероятно, сознавал, каким даром владеет. Среди первых же напечатанных произведений были и те, что позднее вошли в число его шедевров.

(Доклад, прочитанный на Международной научно-практической конференции «Русская литература в мировом культурном пространстве. Ценности и смыслы», проходившей 23–24 мая в МГГУ им. М.А. Шолохова)

Известно, что М. А. Булгаков крайне сложно относился к современной ему поэзии. Единственным отзывом о стихах было письмо И. А. Булгакову с критикой на его пробы пера: он требовал от брата ясности языка, точности употребляемых слов, логической непротиворечивости содержания.

В Писании дело обстоит так: по дороге в страну Мория Авраам, по всей видимости, не знает, что Ицхак будет подменен овном; Ицхак не знает ни того, что его идут приносить в жертву, ни того, что в последний момент жертва будет подменена; Сара вообще остается дома в полном неведении