Литературоведение

Никаких сомнений в возвращении после лагеря к литературному творчеству не было. Мама, словно жена молодого рабби Акивы, усадила его за письменный стол. И за девять месяцев – защита состоялась в июне 1955 года – родилась работа, которая и по сегодняшний день является образцом академического исследования. В ней уже в полной мере проступили принципы творческого метода зрелого исследователя-литературоведа, реализованные затем и в его исследованиях творчества Бабеля.

Уже в первом абзаце предисловия к книге Андрея Вознесенского «Дайте мне договорить!» (М., 2010) Анна Саед-Шах задаёт тональность разговора о поэте: его стихи были для советских школьников «глотком чистого воздуха и нездешней свободы»; Вознесенский — «самый великий поэт современности». Подобные оценки не удивляют: они — общее место в аннотациях к книгам Вознесенского, в учебниках, в сотнях разножанровых публикаций либеральных авторов.

Мы привыкли думать о Пушкине, как о гении. Но гений был еще и просто человеком, у которого были дом и семья. В этом доме Пушкин работал, отходил душой от волнений светской черни и цензуры, от несвободы. Если судить по письмам, ни с кем Пушкин не был так откровенен, как с женой.

Публикация в толстом журнале «Иностранная литература» – это был наивысший знак качества, напечататься там нечего было и мечтать, но уж коли ты каким-то чудом в нее попадал, для тебя открывались двери множества других журналов и издательств, это означало признание.

Основной упор «Интерпоэзии» - на поддержание русского слова, русскоязычной поэзии во всем мире, вне зависимости от географического местонахождения автора. Главное – это качество поэзии, с особым интересом к поискам, - не столько формалистическим, сколько духовным и психологическим.

Модернизация истории в исторических романах Фейхтвангера распространяется лишь на частности, главным образом реалии, но в основном не затрагивает общей картины описываемой эпохи. Достаточно вспомнить о том, какую роль в жизни героев

К 70-летию Александра Плитченко

В последние годы жизни он напоминал Жана Габена. Такой же неторопливый, чуть мешковатый, говорит негромко, но веско, иногда для усиления повторяет фразу. Жан Габен новосибирского разлива. Александр Иванович Плитченко. Но таким он стал только в последние лет десять…

…Александр Иванович Плитченко для всех, а для нас: когда-то для Гены Карпунина, Гены Абольянина и сейчас для нас, он: С а ш а.

Меньше всего молодой Маршак был искателем приключений или праздным туристом. Путешествуя по Палестине, он проникся не только ее древней красотой, не только святостью самих библейских мест, но чувством своей внутренней причастности земле отцов

Литературный обзор