Эссе

Губанов — поэт мистический, отрицать это невозможно. И — поэт очень русский. То древнейшее, ведическое, что было у него в крови, порой смутно, порой отчётливее осознаваемое, но врождённое, диктующее образ и строй, постоянно прорывалось наружу, соединяясь с другими, усвоенными им в процессе духовного развития, традициями, в первую очередь с православной верой.

Стоит выполнить все дела по списку, намеченные на день, — немедленно возникает стойкое чувство, будто что-то не так. В обжитый стереотип чувства жизни входит непременной компонентой чувство вины, даром потраченного времени, недоделанности начатого, — чувство сосущей нехватки жизни, за которой надо тянуться, преодолевая и себя, и встречающиеся по пути обстоятельства.

За три тысячи лет, прошедших с Троянской войны, мы так и не научились предотвращать штормы и ураганы. Но, по крайне мере, мы теперь точно знаем, что человеческие жертвоприношения в этом деле не помогут. И то, что мы теперь умеем хотя бы предсказывать бури за несколько дней, — немалая победа цивилизации.

Для понимания ситуации надо знать, что в общинах Восточной Европы существовало чёткое разделение на «нéмеров» («берущих») и «гéберов» («дающих»). Ещё в «Киевском письме» — рекомендательном послании Х века — специально подчёркнуто, что рекомендуемый был из дающих, а не берущих.

Есть старый анекдот. На передаче "Твой IQ" на вопрос: "что лишнее среди слов: морковка, лук, картошка, Lexus?" маленький Моня ответил: "морковка, лук, картошка". Так вот, это — про «Талпиот».

В Квартире жили известные литературоведы — Раиса Давыдовна Орлова (Светкина мама) и Лев Зиновьевич Копелев (муж Р.Д.). Это была большая семья с многочисленными детьми с обеих сторон из разных браков, с другими близкими родственниками, жившими по близости или не очень, а также многочисленные друзья, часто бывавшие в Квартире.

Выйдя на улицу, я всё ещё не мог поверить всему, что случилось со мной за этот день. Не нужный своей стране, отвергнутый Израилем и желанный для всего остального цивилизованного мира. Неужели это всё наяву?!

Чего же красивого в призраке? С фантомами неуютно, тяжело. С ними не наладишь «правовых отношений». Ложь нельзя рационализировать. Греза всегда колется. Мечта может убить. И часто убивает. «Сон золотой» может легко засадить за решетку. Он постоянно унижает человека, изгоняет его, как еврея, из мира (большого народа, общества).

Он был такой один, подобных ему не было. Нигде в мире не было поэта, который писал бы стихи, подобные стихам Хлебникова. Не было никого, кто хотя бы отдалённо напоминал Виктора Владимировича складом ума, формами мышления, образностью речи, конструкцией языка и практически инстинктивным отвращением к проживанию на одном месте. Это был гость из далёкого будущего, с трудом находивший общий язык с окружавшими его людьми; казалось, что он подвержен антропофобии, так часто он покидал людей, начинавших принимать участие в его неустроенной жизни. Но он, словно, действительно, происходил из будущего – порою делал такие предсказания, от которых у окружающих волосы шевелились на голове.

«Может ли истинно православный человек стать в своей земной жизни счастливым? На мой взгляд — нет, не может. Хотя бы уже потому, что, даже купаясь в земных благах, неминуемо будет сострадать тем, кто несчастен, будет печалиться о них. А при гложущем тебя чувстве сострадания и печали — какое же может быть счастье? А те, кто обездолен и унижен, будут на Земле всегда… Конечно, можно закрыться от них, забыть о них — или, того хуже, уверить себя, что только они сами виноваты в своих бедах, а значит, всего лишь получают по заслугам. Но думать так, поступать так — значит перестать быть православным, да и просто перестать быть умным и честным человеком…»

«Это насельники зимних прорубей. Это — реликт двоеверия: языческое на Русском Севере не вытеснено христианским — имело место их своеобычное переплетение. Или контрапункт — если хотите. Или интерференция. Здесь находится важнейший ключ к пониманию Русского Севера во всей его неповторимости и уникальности. Пласт лёг на пласт. Потом началось перепластование. Так образовалось богатое узорочье северной духовности — поэзия Галины Рудаковой проявляет его…»

«Такой сон непременно обязывает взглянуть на себя со стороны, поразмыслить: правильно ли живешь, верно ли мыслишь. Ведь столь необычный “визит” — дело весьма серьезное. Я сразу почувствовал, что у этого сновидения должно быть какое-то продолжение. Так и случилось…»

Теоретиков отличает не только желание учить и учиться, но и стремление применять законы физики, известные им, а иногда и открываемые с их помощью, к изучению проблем в областях, на первый взгляд, прямо к физике не относящихся. Например, в медицине, экономике, политике.

Мы хорошо различаем основные конструкции этого здания и понимаем их роль. Но мы не знаем из чего сделаны некоторые, важнейшие из них. Так, неизвестно из чего «сделана» темная материя. Но здесь, по крайней мере, существуют более-менее обоснованные гипотезы относительно того как она связана с обычной материей. Но нет никаких зацепок, чтобы понять как связана темная энергия с известным зоопарком полей и частиц.

У некоторых библиофилов был такой обычай, — они наклеивали на свои книги экслибрис с надписью не совсем обычного содержания: „Украдено у…” И дальше ставили своё имя. Это, конечно, не очень учтиво по отношению к возможным читателям, но суть дела передаёт совершенно точно.