Воспоминания

«Такого удара судьбы они явно не ждали. Самые нервные заревели. Те, что покрепче — захлюпали носами. Родители стали их успокаивать, бросая на меня косые взгляды. Какая-то дородная тётя оттеснила Снегурочку в угол и стала что-то доказывать ей, махая одновременно руками и головой. Снегурочку, наверное, не били с самого раннего детства, и отголоски прошлого, давно забытого детства, заставили её вжаться в угол и испуганно озираться по сторонам…»

А.А. Власов был в то время между двух огней. С одной стороны он подвергался критике со стороны ученых Академии наук, а с другой стороны — некоторых физиков-теоретиков, работавших на физическом факультете. Особенно усердствовал Я.П. Терлецкий.

С нашего спецотделения очень многие оказались в Подлипках, и до сих пор продолжают там работать. Кроме того, некоторые «распределились по стране»: несколько человек попали в Днепропетровск — там был Янгель в это время, кто-то попал на Селигер — там была экспериментальная площадка, где работали, в частности, немцы, привезенные из Германии.

В России начала ХХ века и особенно в годы Первой русской революции развернулось движение за создание народных университетов. Начиная с 1905 г. принимаются многочисленные решения об открытии народных университетов, проводятся сборы пожертвований, создаются общества народных университетов. Внешкольное образование для взрослых стало своего рода трендом эпохи.

С конца 1950-х годов Э.Ф. Ципельзон начинает публиковать в разных изданиях статьи и заметки о раритетах из своей коллекции, часто приурочивая эти публикации к юбилеям персонажей или событий. Современники отмечают, что Эммануил Филиппович своими публикациями под рубриками «Заметки букиниста» или «Уголок коллекционера» создал новый своеобразный жанр в журналистике.

Изучение распада СССР показало: он начался с того, что советским вождям пришлось смириться в 1980-е гг. с фактическим двоевластием в Польше, где «Солидарность» реально была второй властью в стране. Невозможность подавить «Солидарность» коммунистической властью, за которой стоял СССР, показала, что советская империя сокращается.

Летом многие москвичи выезжали за город на дачи. Собственных дач было мало. Большей частью их снимали. В 1936 году родители снимали дачу в деревне Мякинено, близ станции Павшино. Запомнилось это потому, что как раз тогда потерпел страшную катастрофу гигантский самолет «Максим Горький», и мы, к своему ужасу, могли наблюдать ее.

И получился — Эрль. Слегка рыхловатый. Будто не успели его отгладить. Худой. Но не анемичный. Крови в нём было достаточно. И энергии — своеобразной. Характерной. Отчасти — с вывертом. Или даже — со сдвигом. С привычным для него элементом абсурда. С парадоксами. И с чудачествами. Как у тщательно им почитаемых, собираемых, изучаемых, драгоценных обериутов.

Стахович покинул Россию за несколько дней до премьеры «Бориса Годунова», в разгар репетиций «Жизни человека», спектакля Станиславского, конфликтной ситуации, связанной с Гзовской, Германовой и поступлением в театр Нелидова. Не вышло у него — полтора месяца в Москве, полтора — в Европе.

Лиля до конца дней сохранила активность и ясность ума, но осталась одна маленькая странность: как бы ни был холодильник забит едой, она не могла уснуть, если в доме случайно не оказывалось хлеба…

Для большинства тех, кто родился и приехал в Израиль за 40 лет после смерти Голды, даже Бен-Гурион воспринимается, прежде всего, как аэропорт, а Бегин — как главное шоссе в Иерусалиме.

Хаим Беэр, известный писатель, видел, как Лея Гольдберг, с которой он ехал в одном автобусе из Иерусалима в Тель-Авив, сойдя с автобуса, пересела в другой — по обратному маршруту — в Иерусалим. Кто-то ему объяснил, что Лея Гольдберг любит движение, в нем рождаются и ритмы и рифмы... Подойти к ней он не решился.

Гитлер — злодей, у него концлагеря. Сталин воевал против злодея Гитлера, против гитлеровских лагерей, значит Сталин не злодей. У Сталина тоже концлагеря, и возникли они во времена, когда ни про какого Гитлера мир еще ничего не знал. Но раз Сталин против Гитлера, о сталинских лагерях помолчим. Против этого заблуждения восстал Юлий Борисович Марголин. Потому не получил ни признания, ни Нобеля.

Природа немца не лучше и не хуже природы американца или славянина. Страшный зверь живёт в каждом из нас. Важно то, что надстраивается над природой, что является ее продолжением, но одновременно большим достижением человеческого духа — культура.

Между тем к нам в гости стали наведываться проповедники различных религиозных течений. Наиболее активными оказались «Новые апостолы» (Neuapostolische Kirche), которые начали вербовать наших евреев, обещать им квартиры, работу. Что от них требовалось? Да… какая-то малость! Надо было покреститься и ходить к ним в церковь.