Воспоминания

Мама сказала, что артист Игорь Ильинский, играющий в фильме “Карнавальная ночь”, – тоже ее брат. В другой раз она сказала, что у брата Романа было четыре жены и четверо детей, один из которых знаменитый журналист, который пишет о футболе.

Это был поступок большого личного мужества, чреватый непредсказуемыми последствиями - вплоть до принудительного помещения в «психушку» или тюремного заключения. Поступок вдвойне опасный, потому что советское руководство буквально на днях разорвало дипломатические отношения с еврейским государством, и искатель израильской визы автоматически превращался в «изменника родины».

Геннадий Николаевич ушел из оркестра на самом деле. На смену ему как раз и пришел Федосеев, и уже при нем случилось то, на чем настаивал Лапин. По Федосееву - якобы настаивал. "Меня назначили, - с обидой говорит он дальше, - на роль "антисемитского городового".

Ландау был тогда не одинок. Бесчисленное множество молодых интеллектуалов в Европе всерьез в то время (да ведь и сейчас!) верило, что стоит «научить каждую кухарку управлять государством» (в этой детской формулировке тоже содержится представление об обществе, как о машине), как жизнь на земле потечет по иному сценарию. Волки станут пастись вместе с овцами, люди полюбят друг друга и т.п...

Асар Исаевич Эппель является автором сценария фильма-мюзикла «Биндюжник и король» по мотивам рассказов Исаака Бабеля, премьера которого состоялась в сентябре 1990 года. Биндюжника из Асара Исаевича не получилось, а вот королем он стал. Королем слова.

Антиеврейская кадровая политика. Оголтелая антисионистская и антиизраильская пропаганда в партийной печати. И — странный, молчаливый антисемитизм, никогда нигде до того не встречавшийся. Евреев окружили заговором молчания. Еврейская тема была абсолютно невозможна ни в печати, ни в устных публичных выступлениях. Само слово “еврей” было почти что непроизносимым.

Юбилей писателя, 110-я годовщина со дня его рождения, был отмечен на очередном собрании Общества друзей Газданова, которое проходило в Малом зале ЦДЛ, многочисленными докладами и выступлениями. Общество было основано в 1998 году по инициативе учёного, писателя и культуролога Юрия Нечипоренко.

Из воспоминаний о Викторе Петровиче Астафьеве. Все мы можем сказать только одно ушедшим — нам прости. Сегодня с Виктором Петровичем происходит, что и со всеми остальными,— медленно и вкрадчиво подбирается к нему забвение... Потому что мы не очень умеем стоять за память своих великих... В. Курбатов

К 230-летию со дня рождения Фёдора Аша

Рубрика: "Истоки" / О Валентине Распутине / "...Валентин Григорьевич замолчал окончательно. Общество может успокоиться. Его больше не будут тревожить напоминанием навсегда устаревших слов «традиция», «народ», «совесть». А у меня всё нейдут из памяти слова Альбера Камю: «Если бы я написал книгу о нравственности, в ней было бы сто страниц и девяносто пустых, а на сотой было бы написано: я знаю только один закон – любить..."

О друзьях, которые написали о Евгении Веснике: Арефьев Сергей Владимирович – старший советник юстиции, полковник. / Еремеев Сергей Сергеевич – народный артист России. /Зубков Георгий Иванович – журналист-международник, писатель, профессор. / Каушанский Владимир Яковлевич – журналист, джазовый комментатор, заслуженный ­ деятель Всероссийского музыкального общества. / Кузовлева Татьяна Витальевна – главный редактор литературного журнала «Кольцо А». / Трухан Виктор Федорович – радиорежиссер.

Критика большого поэта, в большей части, критика страсти: родства и чуждости. Посему — отношение, а не оценка, посему не критика, посему, может быть, и слушаю. Если из его слов не встаю я, то во всяком случае виден — он. Род исповеди, как сны, которые видим у других: действуешь-то ты, но подсказываю-то я! Право утверждения, право отрицания — кто их оспаривает? Я только против права суда. Идеальный пример такого любовного самодовления — восхитительная книга Бальмонта «Горные вершины», собирательное стекло всех его «да». Почему я верю Бальмонту? Потому что он большой поэт...

Рубрика "Уроки сердцеведения".

Подписывая соглашения с Гитлером, особенно заключая с ним договор «о дружбе», Сталин высокомерно проигнорировал психологические последствия такого шага. Он играл в свои геополитические игры, выбрасывая из своих расчетов народ. На протяжении десятилетия в стране велась антифашистская, антинацистская пропаганда. И вдруг в одночасье пропагандистская машина повернулась на 180 градусов. Вчерашние враги и изверги рода человеческого провозглашались друзьями и союзниками.

И Дина Семеновна, и ее покойный муж Макс (Меер) Борисович – классические еврейские представители советской вузовской науки, чей педагогический труд и чье научное творчество априори обременялось дополнительной нагрузкой на (или за) «космополитизм», «антисионизм» и прочие химеры. Поэтому не удивительно, что одним из ярчайших и сквозных «персонажей» этих мемуаров, особенно послевоенных глав, выступает государственный советский антисемитизм, преломленный прежде всего в кадровой политике.