Воспоминания

Вскоре после подавления, или, правильнее сказать, самоликвидации путча, была распущена коммунистическая партия Советского Союза. Многие требовали суда над ней, но из-за огромности – в партии состояло более 14 миллионов человек, – а также генетики происхождения победителей, идея эта, увы, заглохла.

Утром в Братиславе пересадка в венский поезд. По мосту пересекаем границу. В вагон входят то ли военные, то ли жандармы, то ли просто полицейские – неважно. Главное – они вооружены израильскими автоматами «Узи». Это очень успокаивает.

Это было одно из предписаний того, как следует вести себя истинному еврею. Вот оно в свободном пересказе: «Не спрашивайте владельца лавки о цене приглянувшейся вам вещи всуе, если не намерены ее приобрести. Прицениваясь из праздности, вы тем самым напрасно подаете продавцу надежду, что он может свою вещь продать».

О поэте Владилене Кожемякине

Такова была логика советской системы: беспощадная идеологическая критика В.И. Ленина ничего не значила по сравнению с тем, что человек был евреем, невинная оговорка могла привести к репрессиям, хотя, впрочем, даже оговорки вовсе не были обязательны для репрессий.

Огромный по объему сборник под редакцией Б.Л. Альтшулера и В.Е. Фортова представляет обзор удивительных судеб нескольких поколений российских ученых, создавших советское ядерное оружие, восстановивших ядерное равновесие и тем самым предотвративших угрозу самой страшной атомной войны.

Недавно вице-президент РАН академик Г. А. Месяц припомнил байку, будто бы когда президента М. В. Келдыша спросили, сколько в СССР академиков, он ответил: «Один. Завойский. Никто так не умеет поставить эксперимент и лично его вести».

Турчин был именно высоко интеллигентным – владение культурой – необыкновенное, интерес к наукам-искусствам самый живой и любознательный – можно сказать, подростковый, и при всем этом – благородство, абсолютно естественное, и скромность – отнюдь не паче гордости – а просто талантливому уму и сердцу не до глупостей.

Спросили у Маяковского – сколько он пишет хороших стихов, сколько плохих? «Я пишу пять хороших и пять плохих», – ответил поэт. «А Блок?» – «Блок восемь плохих и два хороших, но мне таких никогда не написать». – И виновато улыбнулся.

Какие бы высокие звания и премии ни присуждались И.С. Козловскому, в его отношении к Александру Яковлевичу никогда не было ни тени высокомерия, пренебрежительности и снобизма народного артиста к «вечно заслуженному» артисту РСФСР, а, наоборот, огромное уважение и даже подчёркнутое возвышение его над собой.

Встреча со сказочником Сергеем Седовым

Соколин приводит пример Кувейта, который на протяжении 25 лет также считался неперспективным районом. И лишь после того, как проблему рассмотрели с других геологических позиций, там началось нефтяное “наводнение”.

По словам очевидцев, танк был опутан телефонными проводами и колючей проволокой – видно, он неплохо проутюжил немецкую батарею. Кто-то назвал его «необычным танком» - ещё некоторое время он двигался по инерции, расширяя проход пехоте, экипаж был уже мёртв.

С первого же дня войны Норберта призвали в Красную армию, хотя он не был советским гражданином и с армией никогда ничего общего не имел. На призывном пункте он застал много других львовских художников.