Воспоминания

Зиновьев в заключении (политизоляторе) занимал с женой трехкомнатную квартиру с хорошей обстановкой и коврами. Он писал книгу, а жена (Лилина) печатала на машинке. После процесса их расстреляли вместе с другими. Каменев же содержался в общей камере и жил по общему режиму – обязательные прогулки в строю и т.п.

Витебск (губернский) и по тем временам считался большим городом: в центре были каменные дома, даже 2-3-этажные с водопроводом и электрическим освещением, мы еще застали "конку", которая вскоре уступила место электрическому трамваю. Мы жили на окраине – снимали квартиры без всяких удобств в деревянных домах, в них, правда, были подсобные помещения (чуланы) и погреба для хранения "запасов" и дров.

Еще папа рассказывал, как был у Горького в Сорренто - точнее, на Капри. - Высокий и вместе с тем хрупкий, и глаза на мокром месте, прямо как у чувствительной старой дамы – облик элегантно-благородный, а манеры и подчеркнуто-мягкие и вместе с тем хамско-барские.

За гостеприимство Арнольд Михайлович отблагодарил меня дивной фразой, которая была точным рецептом моих бесконечных поисков ощущения звука, - гениальной мыслью, которую я запомнил на всю жизнь. Он сказал просто, с небольшой долей озорства, как было свойственно ему, когда он получал удовольствие от своих высказываний: "к звуку надо прикасаться, как к девушке".

Олег Вячеславович был человеком возвышенной порядочности. Он отказался от выдвижения в академию, сказав, что разговор о его выдвижении может идти лишь после того, как изберут Константина Ивановича Бабенко.

Огромный по объему сборник под редакцией Б.Л. Альтшулера и В.Е. Фортова представляет обзор удивительных судеб нескольких поколений российских ученых, создавших советское ядерное оружие, восстановивших ядерное равновесие и тем самым предотвративших угрозу самой страшной атомной войны.

В жизни Натана до сих пор были только две женщины: Барбара и Айн Рэнд. Обе они одаривали его своей любовью лишь до тех пор, пока он блистал на том пьедестале, куда они его вознесли. Малейший сбой, срыв – и начинался долгий психологический анализ допущенной промашки.

Собрать письма означает уберечь от забвения память о многих людях и тех, кто им был дорог. Время для выполнения этой работы осталось немного. Нужно торопиться.

Диди был аспирантом из Нигерии, будущим кандидатом наук. Он сочетал редкую усидчивость с известной всему миру нигерийской деловой хваткой. Он все время что-то кому-то продавал и покупал, куда-то ездил, с кем-то встречался.

Культура определялась в качестве «информационного богатства человека». И это было не жонглирование с вошедшим в то время в обиход и ставшим даже модным понятием «информация».

Жизнь прекрасна своей непредсказуемостью. Лет мне уже немерено, а русский рэп «Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!», в исполнении нобелевского лауреата по литературе довелось услышать впервые.

С высоты сегодняшнего знания ревизии подвергается центральный вопрос еврейской политики выживания в людоедских условиях немецкой оккупации – он же и центральный вопрос историографии еврейского сопротивления: играть или не играть в шахматы с дьяволом?

И вдруг меня осенило, догадка перехватила дыхание: четверть тому назад, в таможенном беспределе приграничной станции Чоп, не этот ли гордый облик молодой еврейской женщины озарил меня, и словно отблеск далекой молнии, изредка вспыхивал и исчезал напрочь? Но не истаял...

Белобрысый спросил меня, воевал ли я тоже. Я мог бы ответить, что знаю даже знак и номер на его машине. Что помню секунду, когда подкалиберный снаряд звезданул в левый борт его

Ни в письмах к отцу, ни в письмах от него жалобы о трудностях жизни и боевых тяжких буднях не писались. Это и поддержка друг друга и понимание того, что цензура не пропустит.