Воспоминания

Возможно, показалось, что Оля — белая и пушистая, но всё не так. Её мягкость обычно проявлялась к немощным, больным или старикам. К тем, кто в ней нуждался. В отношениях с людьми, отстаивая свои взгляды, была резкой, не дипломатичной и бескомпромиссной. Она не притворялась, не лгала, и не льстила.

Сразу же после окончания войны было снято несколько бравых кинолент по финским сюжетам: «Машенька», «Фронтовые подруги», «В тылу врага» и др. Картины вселяли оптимизм и прошли с успехом. Советская пресса бодро отрапортовала о существенном отодвигании государственной границы от Ленинграда, объявив это главной целью всей кампании, и постаралась о ней быстро забыть. Так же быстро забыли о погибших и покалеченных бойцах.

Тем, кто никогда не жил в коммунальной квартире, вообще трудно представить, как можно постоянно находиться в столь тесном контакте с чужими людьми. Однако люди годами, десятилетиями жили в таком вынужденном контакте, и волей-неволей их соседи становились вроде как и не совсем чужими.

Мне было необходимо продемонстрировать путь в науку человека, как говорили мои друзья, с биографией советского ангела, но с одним весьма существенным изъяном — записью «еврей» в паспорте. Знали об этом только два человека — членкор и я. Догадался еще один — Виктор Некрасов.

Лука приехал в Израиль в 1913-ом году из Астрахани, из еврейской семьи, в которой детей обучали ивриту… Пятнадцатилетним он прибыл в Израиль и написал семье, что остаётся… Оказавшись в безвыходной ситуации постоянного надзора британцев и отсутствии материальных средств (вся коммунистическая деятельность в Палестине велась им на волонтерской основе), единственным выходом представлялся возврат в Россию.

Мои лучшие ученики живут в Берлине, Манчестере, Париже и Нью-Йорке, чувствуют себя превосходно, пишут там хорошую еврейскую художественную музыку и… возвращаться не собираются. К тому же израильское общество в силу целого ряда причин отказалось от 2000-летней еврейской культуры рассеяния, её языка, музыки, литературы и театра — случай уникальный в современной истории (как, впрочем, и сама история народа).

Начало «таяния» было провозглашено ещё в 1954 году книгой Эренбурга «Оттепель» и журналом «Знамя», решившимся опубликовать её. Это же «Знамя» опубликовало в этом году и стихи Пастернака (но — только стихи!) из его отвергнутого «Доктора Живаго». Но по-настоящему «таяние» было услышано в стране, именно в начале шестидесятых, — когда «оттаяли» и вслух заговорили и запели поэты, точнее — «поэты в душе» (не в СП — союзе советских писателей).

Летели три дня с ночевками на «Дугласе». По пути отец от нечего делать переводил английские надписи самолета, в том числе — на бачке с антиобледенительной жидкостью, которой в годы Второй мировой войны был, как понимаете, этиловый спирт. Было там обозначено, что перед посадкой этот бачок надо опорожнять. Это сообщение крайне обрадовало экипаж.

Идиш прошел через мою жизнь — от волшебного идиша моего детства, на котором говорили бабушка и дедушка, через гордое еврейство моего отца, до роли Ребецин моей дочери. Хотя сегодня, годы, десятилетия спустя после смерти моих бабушки и дедушки, я давно уже перестал понимать разговоры на идиш, да и слышу их крайне редко, не вживую, в немногих фильмах, я по-прежнему очарован магией этого языка.

Микеланджело знал анатомию как никто. Ему знакомый священник давал ключ от мертвецкой, и оба страшно рисковали, так как церковь категорически запрещала вскрытие трупов людей. Только животных. Между тем, чтобы достоверно изобразить человека, надо знать всё о том, как он устроен и снаружи, и внутри. Но он понимал: должно быть иногда и не так, как в жизни.

Конечно, архитектором Аушвица было национальное германское государство… А вокруг него в Европе была уйма других государств, столь же национальных, но постройки возводили они почему-то другие. Зато было по соседству еще государство — ни разу не национальное, а вовсе империя, вот она-то как раз создала Колыму и тоже миллионами убивала людей, которые ей не сделали ничего плохого.

Конституция — это не бумажка на столе, над которым склонились философы, записывая свои мысли. Это правила управления обществом, уже сформированного историей и обычаем уважать закон. Сообщество, которое оказалось в руках отцов-основателей, уже было сформировано протестантской религией и общим правом. Американский народ унаследовал привычки полагаться на собственные силы и признавать свою ответственность, и это дало почву для убеждения, что граждане способны управлять собой.

История творилась в споре разных мнений и интересов, но с общим сознанием уникальности Америки, общей лояльности ее идеалам, Конституции, в том числе к нарративу ее истории (становящемуся мифом, когда демократия умирает). Она началась усилиями ее отцов найти баланс между свободой и равенством, и сегодня мы видим, как эти два идеала, изначально заложенные в американскую демократию, оказываются в состоянии разрушающего противостояния.

Голосование проводилось по обычной схеме: каждый член жюри, в которое входили члены редколлегии, победителя прошлогоднего конкурса «Автор года» и друзья Портала, отмеченные в Зале Славы прошлого года, выделял трех лучших, по его мнению, кандидатов. Они получали 3, 2 и 1 балл, соответственно. Затем баллы суммировались и определялся победитель, набравший наибольшую сумму баллов, и два лауреата, чьи суммы баллов идут следом.

С позиции сегодняшнего дня очевидно, что существование нации не может быть обусловлено только наличием собственного государства. Что касается евреев, то только опираясь как на Израиль, так и на мощную диаспору можно достичь устойчивого сохранения нации. В современном мире попытки искусственного создания мононациональных государств, очевидно, обречены на неудачу.